Перед тем, как идти в ресторан, чтобы не было недопониманий, позвонила Нику и сообщила, где я буду. Заодно про Михаила сказала. «Того самого, с острова, помнишь?» — спросила, и любимый ответил положительно. Не то чтобы я у него разрешения просила, но предупредить все-таки стоило. Из вежливости. Хотя сам Ник такими вещами не занимается. Он свободный мужчина. По крайней мере, на эту тему я с ним побеседую. Потом когда-нибудь.
В ресторане Михаил не встречал меня с букетом, как в прошлый раз. Запомнил и решил не повторяться. А я, сидя напротив него, всё думала: когда же сказать о том, что в моей жизни теперь есть Ник? Было неудобно. Миша смотрел на меня какими-то грустными щенячьими глазами, его стало жалко. Подумала: может, в жизни у него случилось что? Даже спросила об этом.
Но оказалось, что причина совсем другая. Да ещё такая, отчего у меня щёки стали гореть. Михаил путано и долго сначала говорил о своей жизни, в том числе личной, а потом вдруг стал подводить к теме чувств. И тут я поняла: «Да он же мне в любви признаться собрался!» Дальше действую по обстановке. Жду, когда в речи Михаила наступит пауза, чтобы расставить все точки над «i». Вот только мне любовного треугольника не хватало!
А он всё говорит, не останавливается. Как заведенный. И мне становится ужасно неудобно. Неужели он не видит по моему лицу, что мне всё это слушать не хочется? Видимо, нет. Слишком увлёкся своей драматургией. Вошел в раж, словно актер на сцене, у которого бенефис, и остановиться не может. Ну, а мне отведена роль единственного зрителя. Да только я не собиралась постановку эту смотреть!
И в тот момент, когда я уже собираюсь остановить Михаила, он внезапно встает со стула, подходит ко мне, опускается на одно колено и, протягивая синюю бархатную коробочку, говорит:
— Лена, будьте моей женой.
Я замираю, хлопая глазами и не зная, что ответить. Ужасно это всё! Мне впервые в жизни предложение делают, да не тот человек, от которого так этого жду!
Но когда сила воли постепенно ко мне возвращается, — а Михаил, к его чести сказать, по-прежнему на одном колене, хотя уже вторая минута пошла, и народ вокруг с улыбками на него пялится, — спектакль получает нежданное продолжение. Я вижу вдруг, как входная дверь раскрывается, и в зал входит… Ник!
У меня теперь ещё и рот раскрывается самопроизвольно. Михаил, видя это, начинает улыбаться. Ему кажется, что я готова ответить «да», только как же глубоко он заблуждается!
Ник находит меня глазами (ну зачем я, дура такая, назвала ему ресторан?!), приближается. Видит картину маслом: Михаила, по-прежнему стоящего в коленопреклонённой позе с протянутой рукой, которая от напряжения начинает мелко дрожать. И дальше творит такое, отчего у меня буквально слезы начинают литься в два ручья. Этот несносный тип… встает рядом с Михаилом, тоже протягивает мне коробочку (только не синюю, а красную) и говорит: