Точно. И как же я раньше не замечала, слепая влюбленная курица? Мы и дома почти не сидели, все время ходили по таким местам, где он мог похвастаться спутницей. И наряды для прогулок сам выбирал… Я не особенно люблю обтягивающую одежду и короткие юбки, но Вадим настаивал, все время повторяя, какая красивая у него женщина. А мне просто хотелось доставить ему удовольствие, хотя все время не покидало желание прикрыться под липкими взглядами участников гламурных сборищ.
Бабушки, опять же, его не одобрили. Обычно их мнения разнились, но в отношении Вадима обе были непримиримы.
— Не пара он тебе, Еленка. Карты не врут! — приговаривала бабушка Ядвига, как только я появлялась дома.
— Гниль он, а не человек! — в сердцах приговаривала бабушка Гриппа. Хорошо еще, что с ней мы виделись значительно реже, в «Ведьмин скит» из города не наездишься, да и гадости о человеке которого впустила в свое сердце, по правде говоря, было очень неприятно слушать.
А теперь вот прозрела. Словно пелена с глаз спала. Словно морок на Вадиме висел все время, маскируя слабака под нормального мужчину. Эх, а может просто я глупая. Придумала себе сказку и сама же в нее поверила.
— Ты, ты, Леночка! Я ж ради тебя красавицы старался… Из кожи вон лез! Чтобы у тебя все… — взвизгнул мой теперь уж точно бывший возлюбленный.
Любовь ослепляет, и вернуть зрение только боль душевная и помогает.
— Слушай, Протасов, а ты меня когда-нибудь любил?
— Ой, не начинай! — отмахнулся Вадим и поскреб заросший подбородок. — Любовь для слабаков.
— А ты значит сильный?
— Представь себе, Ленчик! Представь себе!
И ведь прекрасно знает, что мне не нравится это сокращенное «Ленчик», но задался целью сделать мне побольнее. Только вот с тех пор как глаза открылись и от сердца отлегло.
— Жалкий ты, Протасов, — сказала я и попыталась подняться, но следующие слова Вадима все же ударили.
— А ты лгунья!
— Лгунья? — вот теперь я начала злиться. Во мне просто встрепенулось наследие предков, и глубоко похороненная ведьма восстала из пепла.
— Лгунья! Ты клялась, обещала мне во всем помогать, а сама?
Я не представляла, о чем идет речь и к чему клонит изрядно подвыпивший Протасов.
— А я? — задала, как мне казалось, наводящий вопрос.
— Вместо того, чтобы помочь, вытащить из долгов, подставила меня перед такими серьезными людьми! — подался вперед Вадим.
— Что? — я все же поднялась, от гнева сила все же выплеснулась, и банка с огурцами раскололась на две ровные половинки, забрызгав стол и семейные трусы бывшего возлюбленного.
— Ведьма! — заорал он.
— Упырь! — не осталась в долгу я. — Колись, когда это я тебя подставила?