Да! Правда, она такая, тяжелая. Вот только я едва сдержала себя, чтобы широко не улыбнуться. Отчего-то всего одно его слово нашло такое живой отклик в моей душе, что на секунду даже страшно стало. Не вздумай в него влюбляться, Ленка! Опасно!
— Тянет, значит… — зачем-то повторила я.
— Угу… — змей невозмутимо отправил в рот половину куска торта.
— И… что нам с этим делать?
Дракон Петрович жевал, сиял, улыбался, смотрел на меня и молчал. Причем, все это одновременно. Красивый он, все-таки. И губы чувственные. Целуется, наверное, сладко. Вот бы попробовать. Это не речное чудовище в десны лобзать. О чем это я? Типичная смазливая физиономия кобеля!
— А тут ключевое слово «нам», — прожевал свой торт Заречный. — Видишь, Лена, ты уже готова рассматривать варианты. Значит, не так уж я тебе и неприятен.
И как у него так выходит, всего одной фразой меня ниже плинтуса опустить?
— Знаете что, Дмитрий Петрович? — елейным голоском пропела я.
— Что? — мурлыкнул он, настраиваясь на интимно-доверительный тон. Ну-ну!
— Катитесь ко всем чертям! Никаких вариантов я с вами рассматривать не буду! — я поднялась и схватила свой многострадальный рюкзачок. — Большое спасибо за ужин! Такси вызову сама!
Уйти мне не дали. Заречный оказался быстр, решителен и очень силен. Крепкие руки прижали меня к горячему телу и никак не давали вырваться.
— Отпустите немедленно!
— И не подумаю!
— Вы… Вы знаете кто?
— Кто?
— Вы — негодяй!
— Неужели?
— И хам!
— Да?
— Но негодяй в превосходной степени!
— Лена!
— Что?
— А ты часом не ведьма?
— Потомственная! — честно выпалила я и осеклась. Вроде не собиралась признаваться, а оно само как-то вылетело.
— Так я думал, — констатировал змей и…
Да поцеловал он меня! И губы оказались сладкими, и колени вмиг ослабели, и рассудок… помутился он у меня, не иначе. Потому что я сама обняла его в ответ и целовала не менее жарко. Кто-то из нас застонал. Допускаю, что это была я, но у меня есть уважительная причина — мне просто не оставили выбора! Никакого. Абсолютно.
— Я не позволяла вам… — прошептала, когда волшебство почти закончилось. Глаза малодушно и трусливо не открыла.
— Тебе, — поправил меня коварный змей.
— Тебе, — послушно повторила я.
— Хорошо.
— Что хорошо? — Вот честно, даже глаза распахнулись сами.
— Все хорошо, — улыбнулся он. Нежно так, что ругаться сразу расхотелось. — Ты не позволяла, а я — негодяй и позволил себе сам.
— Хорошо.
— Что хорошо? — насторожился Заречный.
— Хорошо, что ты не стал спорить.
— С вами, ведьмами, по-другому не получится, — совсем тихо ответил Дракон Петрович и еще раз поцеловал. На этот раз совсем легко.