И вот, две девочки перетягивали последнюю оставшуюся игрушку и так было до того момента пока младшая не схватила за центр и не потянула на себя. За счёт постоянной работы и ухаживания за старшими сёстрами её ручки пускай маленькие, но очень сильные. Она крепко вцепилась одной рукой за туловище фигурки похожей на меня, в другой руке она держит чёрный пакет…
Нахожу препараты. Они в подписанных контейнерах. Беру горстями и так же, горстями закидываю в рот. Пережевываю. Горько. Ещё чуть-чуть и, чувствую, меня вырвет!… но я не прекращаю пережёвывать таблетки и капсулы. Вещества вступают в контакт со слюной и превращаются в нечто похожее на горькую жвачку. Язык немеет. Такое чувство будто бы в эту самую секунду вкусовые рецепторы языка, подобно предохранителям телевизора, начинают сгорать один за другим и по истечению ещё нескольких секунд я прекращаю чувствовать ужасную горечь.
Весь этот хруст и мое чавканье навсегда останутся на записи предназначенной для прослушивания, но которая, возможно, никогда не будет использована по назначению… как и множество всех тех бумажек, которые выдавались и за которые бились жители планеты «Земля».
–Мы гордо звали себя Земляне… но разве могут быть великими те, кто уничтожили сами себя из-за неспособности договориться, из-за низменных взглядов на жизнь… в итоге, даже религиозные машины управления массами не смогли ничего сделать со своими уставами, заповедями и великим таинством. Все потому что они тоже вели постоянную борьбу за души… обменивали искупление на деньги, положение, власть, территории на души… религия брала что нужно в зависимости от способностей просящего.
И вот, сейчас, последний землянин находится в зоне поражения огромного раскалённого камня, пережёвывает горсть медикаментов, от горечи слюна сочится с уголков рта, он чавкает и сдерживает рвотный позыв, человек использующий микрофон в своём космическом костюме пытается проглотить часть получившейся мерзкой жвачки чтобы расслабиться, успокоиться и попытаться избежать участи.
–Скоро станет легче… скоро все мои переживания превратятся в пыль и я смогу спокойно отчалить отсюда и проволочь по просторам вселенной своё жалкое увядающее существование ещё чуть-чуть. После стать обломком, остатком цивилизации который уродливым куском разложений остался в космосе…
–А ведь никто не хотел умирать, никто даже не мог помыслить о вымирании! Даже я, будучи уносимым огромным куском металла, пластика и стекла, не хотел и даже не думал о конце! Я захлебывался от восторга, получал кайф от каждой секунды стоящей тысячи, десятки тысяч условных единиц! Чувствовал себя особенным!… стал единственным и, поверьте, это не так круто, каким кажется на первый взгляд, каким может казаться кому-нибудь. Быть последним, единственным – слишком большая ответственность которую можно взвалить на одного… или же я просто слишком серьезно и ответственно подходу к данному вопросу? Не знаю.