Он недоуменно вскинул брови.
— Никто тебя не угова… — Но Уитни накрыла его руку своей и с каким-то надрывным энтузиазмом облизала его мороженое.
Крис чуть не упал. Горло стянуло, как жгутом. Больно было смотреть на нее, поэтому он зажмурился на секунду, услышав:
— О мой бог!!! Это очень вкусно. Почему мне никто не сказал, что это настолько вкусно?!
— Не знаю, может, ты не спрашивала, — севшим голосом ответил он. — Забирай, если хочешь.
— Спасибо! А ты мое бери, я не жадина, — заверила его Уитни, производя принудительный обмен. — Как же вкусно! Клубничное тоже ничего, правда?
Он попробовал, и скулы свело от приторности. Через силу проглотив растаявший холод, припорошенный ядерной дозой сахара, он промычал:
— М-м, класс! — и незаметно выбросил остальное в мусорку.
А Майлз шла себе впереди и восторгалась удивительными открытиями, которыми полна жизнь. А Крис думал, что вот сейчас она забрала у него мороженое, а завтра, глядишь, и душу выкрутит. С таким же безобидным, восторженным видом.
Надо бы меньше с ней видеться, подумал он. Слишком высокая концентрация Майлз в его жизни была чревата осложнениями. Но видеть ее хотелось страшно. И вчера, и сегодня, и завтра.
Когда они медленно дошли до конца аллеи, Уитни как раз прикончила мороженое и остановилась, все еще пряча взгляд.
— Кольцо я тебе возвращаю, не хочу брать на себя лишнюю ответственность, еще потеряется, — сказала она, пытаясь снять драгоценность. — Оно… да что же это такое…
Уитни упорно сражалась с кольцом и явно проигрывала: реликвия Паркеров не желала покидать ее руку. Крис и сам не хотел уходить. Смотрел бы на нее и смотрел… А губы у нее сейчас прохладные, мягкие… Черт.
— Оставь. Все равно завтра поедем в Паркер-лодж, — процедил он.
Растерянная, Уитни с виноватым видом спрятала руки за спину и кивнула:
— Ладно. Я сейчас вернусь домой и сделаю пост. Так что готовься, твой телефон оборвут к концу дня.
— Как-нибудь переживу.
— Ну-у, до вечера?
— Да. Скоро увидимся.
— Конечно.
— Пока…
— Пока…? — тихо повторила она и подняла на него взгляд, теплый, янтарный. И в этом янтаре немой вопрос застыл.
Если бы она подалась навстречу — любой приглашающий жест — то Крис прямо здесь, у входа в парк, показал бы столько эмоций, сколько за всю жизнь не показывал на публике. Потому что его душило желание обнять Уитни, смять ее летнее платье дикого цвета и попробовать губы, которые на вкус сейчас — как его любимое мороженое.
К счастью, Майлз не шелохнулась.
— Я заеду за тобой, — злой сам на себя, предложил он, но та отказалась, упорная:
— Не стоит, клуб в десяти минутах от меня. Встретимся на входе.