— Приказываю вам возглавить наблюдательную миссию в систему Ленканг. В случае нападения вы должны немедленно возвращаться и предупредить нас, чтобы мы успели на помощь местным. Вам ясна задача?
— Так точно, ясна!
— Тогда берите с собой двух Кровавых Топоров, сами решите кого именно, пилотом с вами пойдет господин Москитин. Леонид Петрович, пожалуйста, срочно передайте Геннадию Илларионовичу инфопакет по управлению малыми виртами и убедитесь, что этот пакет усвоен.
— Будет сделано! — тоже встал первый пилот.
— Михаил Иванович, — обратился к канониру Артем. — Сколько кораблей противника уцелело?
— Двести двенадцать спустили флаг и дожидаются вашего решения, — ответил тот.
— Прикажите им отойти вон к тому астероидному поясу, их будет ждать суд. Виновные в гибели женщин и детей умрут все до единого, остальные будут жить, если дадут клятву искупить преступления своего поганого Рейха.
— Сейчас передам.
Странник встал и прошелся туда-сюда, он был уверен, что Судия придет и не ни один невиновный не пострадает. А виновные сами избрали свою судьбу. Тот, кто способен убить ближнего или дальнего просто потому, что тот принадлежит к другому народу или расе, права на жизнь не имеет. Такой не должен существовать! Это аксиома.
Но самое страшное ждало того, кто все это затеял. Бесноватого Адольфа. Он испытает боль и горе каждого, кто пострадал по его вине. Десятикратно!
По Пятому рейху все шире расходились волны нехороших слухов о нападении какого-то Железного острова на отправившийся в систему Диркант со святой миссией очистки Миросплетения от грязных смесков второй флот, а самое страшное — о его уничтожении. Эти слухи сразу после их появления попытались запретить, введя уголовную ответственность за распространение недостоверной информации, но люди все равно продолжали исподтишка обсуждать невероятное известие о гибели двух с половиной тысяч боевых кораблей, ведомых их отцами и братьями. А тут еще стало известно, что то же самое произошло и в системе Карит. Газеты тут же выступили с опровержением, но их тон был настолько неуверенным, что им никто не поверил.
Также сильно пугала неожиданная болезнь любимого фюрера. Он ненадолго приходил в себя, некоторое время сидел, подвывая, плача и тихо шепча странную фразу: «Русские идут…». Кто такие эти русские и куда они идут никто понятия не имел, но это, видимо, какие-то страшные чудовища, раз сам фюрер их так боится. Он него не отходили лучшие целители, но всех усилия не приводили ни к чему — Адольф продолжал трястись и все время пытался спрятаться под кровать. А потом опять впадал в беспамятство.