- Да, вот так начиналась великая страна, - она хмыкнула и улыбнулась.
- Вообще странно, как они выжили. Нам бы лошадей, и свалить из этого неудачливого места можно было бы пораньше. Сил нет больше сидеть здесь.
- Знаешь, а здесь везде сейчас такое вот, невеселое выживание. Если не смиришься, Элиза, сойдешь с ума. Верующим проще – у них есть идея, есть смысл, а мы с тобой уже подыхаем от отсутствия морального удовлетворения, от информационного голода…
- Клер, скажи спасибо, что не просто от голода умираем, - я искренне радовалась, что у нас есть еда, хоть порции и не огромные, но мясо у нас было на столе постоянно – солдаты и индейцы снабжали колонию хорошо.
- Если бы были перебои с едой, радостей было бы побольше. Когда человек преодолевает трудности, он получает удовлетворение от своей деятельности.
- Не начинай, я понимаю, ты у нас доктор исторических наук, но сейчас нам нужнее человек, что умеет сварить самогон.
- Самогон? Зачем?
- Мы должны чем-то заниматься, а лучше тебя никто не знает, чем именно.
- Мы даже не знаем, где будем жить.
- Подумай о месте, где есть река, и лучше, чтобы большая. А в идеале, с выходом в океан.
Поселенцы больше не смотрели на нас косо, а губернатор, наконец, начал прислушиваться к тому, что говорила Клер. В начале весны рыбалка стала практически основным средством для пропитания, и мужчины стали серьезнее к ней относиться, когда поняли, что остатки запасов лучше оставить для посева.
С первым теплом в конце апреля начали прибывать шхуны. И у нас появилась мука, новые инструменты, еще несколько пар коз. Клер была задумчива, и часто я находила ее на берегу, где она на песке чертила схемы, которые моментально стирала и начинала чертить новые.
Мы с Малышкой снова начали свои пробежки, и хоть рано утром было еще прохладно, старались не пропускать ни дня, кроме одного случая:
- Элиза, видимо я вчера не мало промочила ноги, провалившись в ту ямку, - она даже не встала с матраса, когда я уже была готова выходить. – Горло просто горит огнем, и глотать больно.
- Оставайся дома, сделай питье и не вставай сегодня. Прополощи горло с солью, - я положила на ее лоб ладонь – жара не было и то слава Богу.
Я уже отвыкла бегать одна, но прерывать с радостью начавшиеся вновь тренировки не хотелось. На обратном пути, уже в минутах в пятнадцати от дома я видела сбоку движение, и когда передо мной выбежали двое мужчин, чуть не упала.
- Элиза, прошу тебя, только не кричи, - передо мной стоял Бернард. Он был таким худым, что узнала я его только по голосу и росту. Глаза провалились, лицо было исцарапанным, губы потрескались и покрылись «корками».