А вот не надо было потому что приезжать к папе в больницу с каким-то крутым спиннингом и приглашением на рыбалку, когда тот поправится, с тонким намеком на толстые обстоятельства в лице его любимой дочурки! Хорошо, что отец ещё не до конца поправился, а то были бы у нас тренировки спецназа в отдельно взятом дворе!
— Хорошая девчонка, мне нравится, — хмыкнула трубка. Не то, что ваши итальянские клуши. Наша кровь!
— Бабуля, я попрошу, — на лице Чеза было написано искреннее страдание.
— Попросить можешь! — отрезала трубка. Кажется, я знаю, кто там в семействе главный матриарх клана…
— Прошу! — с нажимом заявил мой итальянец, поймав меня за руку и… прижав ладонь к губам.
Зараза, ты зачем мне пальцы целуешь? Ты куда их тянешь? Ох, аж все тело током прошибло…
Хватанула воздуха, чувствуя, как блузка становится слишком тесной.
— Внучек, а чем это вы там занимаетесь? — насмешливо вопросила трубка. — Разврат на рабочем месте? Ай-яй! Все, жду вас на обед, не опаздывайте!
И пошли гудки. Каюсь, в какой-то момент мне очень захотелось все бросить и никуда не ехать. Я же правильно поняла, что…
— Норочка… девочка моя… — дорогущий телефон небрежно полетел на кожаный диван, а меня прижали к разгоряченному телу. — Ты попала, Нора.
Горячий шепот заставлял колени подкашиваться, едва не выплясывать чечетку — зараза ты, Чез, официально заявляю! Чужие пальцы ловко скользили по одежде, поддевая нужные петельки — хорошо же наловчился!
Горячее тяжёлое дыхание скользило по плечам, по шее, спустилось на грудь… Сильное тело накрыло собой, прижимая к стене. Тут вообще ориентацию в пространстве растеряешь, когда юбка ползет вверх, а чужие губы вытворяют всяческие непотребства, а я… таю, взлетаю, схожу с ума, ловлю воздух губами, давлюсь криком.
Я ощущаю себя кем-то большим, невероятно могущественным, безгранично счастливым… Беззаветно любимым существом…
Ноги все-таки перестают меня держать, но меня умело подхватывают, усаживая-таки на пресловутый диван. Взъерошенный Чез облизывается, как кот.
Подбирает разбросанную одежду. Сладкая месть однозначно удалась, да.
— Там у нас… — мой голос звучит так бесстыдно-хрипло, что решаю сначала откашляться. А то как бы враг снова ни пошел на приступ…
— Дверь я закрыл. Но да, ты же сама согласилась на обед с бабушкой, — в темных глазах мелькают смешинки, — так что нам не стоит опаздывать!
— Вообще-то я по делу пришла! — возмущаюсь. — А ты тут…
— Я тут, и мы тут… а ещё там, — непереводимая игра слов на итальянском, от которой я краснею.
— Так, — повышаю голос и соскребаюсь с дивана — правда, в этом мне галантно помогают, предварительно нежно обняв за все выступающие части тела.