— Правда, — ответила я и отвела взгляд от зеркала, боясь потерять зрение от чересчур насыщенных оттенков.
В дверь позвонили, и мы вышли в коридор встречать сватов.
— Здравствуйте, дорогие. Проходите, проходите, — радостно поприветствовала мама гостей. Семья, в составе трех человек, торжественно ступила на порог наших апартаментов. Трое безликих поочерёдно прошли через рамку озонатора, сняли респираторы и положили их в дезинфектор. Причем респиратор мужчины выглядел как устаревшая армейская модель. Подтверждали догадку выцветшие следы в виде трех полковничьих звезд.
Одноразовые перчатки отправились в утилизатор, а обувь в отсек длительной обработки.
Боевое звено разоблачилось и замерло в ожидании приказа главнокомандующего — мамы. Они переглядывались и давили улыбки. С военной выправкой, блистающий отполированной лысиной — отец, серая невысокая с потухшими глазами — мать и наследник рода — ханурик — Александр, покрасневший от волнения. Краснота на его лице выглядела пугающе жутко.
Как только они прошли в квартиру, началась эпичная битва в закрытом инстанте — подземелье, в которое превратилась наша квартира. Возможность укрыться в безопасной зоне отсутствовала.
Оповещая о начале раунда, раздался государственный гимн. Отец семейства округлил удивленные глаза и вытянулся по струнке. Мама покраснела, но деваться ей тоже было некуда, пришлось дожидаться окончания в патриотическом молчании. Я стояла положив руку на сердце и во всю глотку самозабвенно подпевала заученные с детства слова. Добиться, чтобы моему примеру последовали остальные, не удалось. Жаль. Мама играла желваками под пухленькими щечками.
— Оригинально, — наконец пробасил отставной полковник.
— Павел Семенович, мы хотели лишний раз выразить уважение к вашему многолетнему служению отечеству, вот подготовились. Ника — ярая патриотка, — разулыбалась мама.
— Одобряю, — он наклонил и затем резко поднял голову, должно быть, в его понимании, такими жестами офицеры прошлого выражали свое уважение перед дамами. Александр последовал его примеру, но если у отца движения получались резкими, наполненными силой, то сыну это далось с трудом. После активного кивка головой краснота исчезла с его впалых щек, вернув им серость как на фотографии.
Вояка, ему бы шпагу или шашку. Точно и деревянную лошадку на палке.
Мой первый удар прошел мимо. Отскочил от толоконного лба, срикошетил и ушел в глубины космоса, туда, откуда явились эти пришельцы.
— О, а это наверно для Ники? — спросила мама, увидев букетик нарциссов в руках Александра, пытаясь замять нелепую ситуацию.