— Чего надо?
— Это смотря что у тебя есть, расписной, — послышался противный прокуренный голос. — Например, можешь поделиться с дядей денежками, в порту же ты их получил?
— Почему я должен делиться? — возмутился эльф, пытаясь выйти из окружения, но его оттолкнули.
— Вот непонятливый, — из толпы послышались издевательские смешки, — нужно помогать пацанам, грев устраивать.
— Ага, не всем же повезло в жизни как тебе, — проговорил еще один гопник и мерзко заржал.
— Короче, баклан, давай половину и можешь дальше своим гребнем махать, только подальше от нас. На носу корабля тебе самое место. Там и сиди в нужнике до прибытия.
— Ничего я вам отдавать не собираюсь, — он достал исходящий голубым светом меч и выставил его вперед, демонстрируя свою решительность.
— Ну смотри, на берегу мы с тебя все равно спросим.
— Только спрос будет по полной, а сейчас немного развлечемся…
Мне стало неприятно слышать подобные разговоры, еще по песочнице я знал, что если сразу не пресечь такие наезды, то вскоре эта группа отморозков может начать устанавливать свои порядки на корабле.
— Ганс, похоже, пора вмешаться.
— Оставь, долго мы еще будем подбирать немощных? Потом ты ему тоже предложишь в клан вступить, мало нам ущербных?
— Перестань, мы можем получить лояльного союзника.
— Только проблем новых мы поимеем. Не лезь.
— Отпустите, помогите! — закричал эльф.
— Ты как хочешь, а я это так не оставлю, — я оттолкнул плечом друга и пошел впрягаться за крашеного…
— Стой! — грубый окрик отразился эхом внутри VR-шлема. От этого грозного возгласа я встрепенулся, и навалившаяся было в очередной раз усталость, стекла с кончиков пальцев.
Драть глотку Ганс мастак, хотя и прибегает к такому приему нечасто, лишь в моменты наибольших душевных переживаний. Я знал, что он не оставит меня. Не в его правилах бросать боевых товарищей, в какую бы передрягу они ни попадали.
— Что? — стоя вполоборота к Гансу, я почувствовал облегчение из-за того, что он остановил меня, значит, сомневается, обдумывает, дозревает.
Сейчас скрипучие шестеренки в его голове, наполненной западными ценностями толерантного и даже трепетного отношения к меньшинствам, провернутся, займут идеологически правильное положение, и он пойдет за мной, как шел уже множество раз до этого.
Пока ждал затянувшегося ответа, я внимательно наблюдал за тем, как гопники продолжают разводить пожиже подвернувшуюся жертву.
— Бастион, мы давно вместе, но до сих пор я не могу понять: подобен ли ты торговцу благовоний или кузнецу.
— Не понял? — иногда мыслительный механизм моего товарища причудливым образом цепляясь своими зубцами за местные понятия, религиозные догмы и традиции, выдает в виде результата абстрактные высказывания или какие-то метафоры. Кто в силах раскусить их немецкий менталитет?