Через несколько минут все должно было утонуть во вспышке взрыва столкнувшихся колоссов. Линкор посейдонцев не стал уклоняться от столкновения, да и не смог бы, — он попытался сосредоточенным огнем обездвижить или фатально повредить своего врага. Но времени не хватило. Столкновение все же произошло, однако не то, на которое рассчитывала флот-командор Мартинес. Всего в нескольких десятках километров от «кальмара» в носовую часть «Генри Прайда» на полном ходу врезалась «Косатка». Удар был колоссальной силы, взрывы по всем палубам линкора нарастали, корабль просто распадался изнутри, и через несколько секунд флагман Четвертого флота перестал существовать, развалившись на три части. Последовавший за этим взрыв двигателей выглядел прощальным салютом.
«Косатка» была просто разорвана на части, никто из экипажа явно не успел спастись. Досталось и «кальмару». Огромный линкор посейдонцев очень медленно начал выходить из боя, по всему корпусу одна за другой прокатывались волны взрывов. От одного из щупалец отошла стайка спасательных капсул, которые тут же ринулись подбирать посейдонские корветы. Видимо, «кальмар» попытался уйти в прыжок, но неудачно, потому что после прошедшей по кораблю «гиперпространственной ряби» он не исчез из трехмерного пространства, чтобы через двенадцать с половиной секунд материализоваться в точке назначения, а остался на месте и начал отстреливать сотни спасательных капсул, которые, как стая хищных рыб, подбирали подоспевшие корветы. После этого огромный корабль тоже начал разваливаться на части; двигатель, похоже, успели заглушить, так что взрыва не произошло.
Экипажи всех кораблей, оставшихся от Четвертого флота Федерации, в оцепенении наблюдали эту картину. Удивительно, но корабли посейдонцев прекратили огонь и, не добивая землян, начали друг за другом уходить в прыжок, исчезая с экранов.
Последняя «Косатка», уходя, отправила короткое сообщение на открытом канале. Там было всего несколько слов на латыни: «Cum honore est maxime miles award» («Умереть с честью есть высшая доблесть воина»).
Битва была окончена.
…Джон не почувствовал, как прикусил губу, и только резкая боль выдернула его из воспоминаний. Странное чувство: он почему-то не мог думать о линкоре и его экипаже как о погибших — слишком велик масштаб трагедии, и банальные слова «все погибли» не укладывались в голове. Интересно, что думала в последние мгновенья флот-командор Мартинес? Разочарование, что противник не уничтожен? Или удовлетворение от того, что погибнет вместе со своим кораблем? Он не мог представить ни ее без «Генри Прайда», ни линкор без этой суровой женщины. Она, кажется, служила на нем вечно; среди экипажа ходила шутка, что ее собрали на стапелях вместе с командной рубкой. За все годы службы Джон ни разу не видел, как она улыбается, да и никто не видел… А теперь уже и не увидит.