— Прекрасно, Эльдинг, — покивал я. — Значит, теперь перейдём к повреждениям, — на этом Кристина освободила мою персону от доспеха. — Нарушение целостности брони, сломан грав-излучатель и болтер.
— Вижу, Терентий, — через минуту ответил тыкавший в доспех всякой машинерией артизан. — За пять дней поправлю, часть повреждённого заменю.
— Кстати, Эльдинг, вы с направлением вектора гравитации грав-излучателя разобрались? — полюбопытствовал я, на что ответом мне стал кислый лик собеседника. — Ясно. Знаешь, Эльдинг, есть у меня одна идея. Извлеки грав-излучатель, а я позову нашего нового аколита.
— Джокаэро? — полюбопытствовал парень, на то я кивнул. — А стоит ли? Я признаю, что изделия этих ксеносов уникальны, но они ксеносы…
— И духи машин прекрасно селятся в их поделках, хотя ненамного улучшают параметры, — не без ехидства заметил я. — Знаю я, как вы, Механикусы, любите джокаэро. Но этот конкретный — мой аколит, да и, возможно, у тебя получится что-то понять. Если он, конечно, сделает то, что мне хочется, — лицедейски пожал плечами я.
На самом деле, в том, что договориться удастся, я, по понятным причинам, практически не сомневался. Так что дотопал до ангарной палубы, да и стал вызывать обезьянуса. Последующий диалог мыслеобразами был довольно забавен:
— Пойдём, есть дело, нужно [улучшить, оптимизировать] один механизм, — мыслеэмоционировал я.
— Нужно — тащи сюда, — транслировал обезьянус.
— А я хочу, чтоб за твоей работой посмотрели, — настаивал я.
— И на кой твоим домашним зверькам (как обозначил «немых человеков» джокаэро) смотреть на работу разумных?
— Хочу. И, возможно, поумнеют, — оттранслировал я посыл.
— Не поумнеют. Но пойдём, если хочешь, — был мне ответ.
Добрались до мастерской (джокаэро нацепил на себя здоровенный пояс с инструментами), где я под пристальными зырками Эльдинга протянул обезьянусу грав-излучатель и исполнил пантомиму, в стиле «почини это». Помня наш разговор, обезянус покривлялся, эманируя в свете и ветре весельем, явно получая от этого представления удовольствие, ну и принялся ковыряться в излучателе. И, через четверть часа, с помощью своих странных инструментов и какой-то обезьяньей матери вернул излучателю функционал.
Но это было половиной дела. В том, что обезьянус починит — у меня сомнений не было, а вот поменять вектор гравитационного усиления и было моей основной задачей. Так что принялся я руками махать, рожи корчить и пальцем тыкать, параллельно отправляя картинки в свете и ветре, чего я собственно хочу.
Джокаэро на мою пантомиму смотрел с интересом, а вот в свете и ветре выразил восторг, когда я в качестве иллюстрации «чего мне угодно» обозначил размахивающего конечностями, улетающего вдаль тёмного апостола.