Но повернувшись к девушке, сидевшей позади меня, я увидела, что она смотрела на меня и в ее глазах был какой-то не нормальный блеск… Это меня довольно смутило, а в следующее мгновение меня прострелила догадка и я сразу же рванулась к своей сумочки, но…
— Руки прочь от сумки! — Раздалось так мощно, что я так и застыла в этом глупом положении протянув руки над сумкой. Мое намерение проверить не подсунула ли мне Настя случайно ту флешку, прервал Василий Васильевич, который заметил это мое движение и сразу же остановил его. Я чувствовала себя сейчас какой-то воровкой, которую поймали с поличным и которую скоро так накажут, что у меня исчезнет желание смотреть на любые вещи, не то что брать их в руки. — С вас и начнем, — эти слова декан уже сказал более спокойно, но меня взволновало другое — он сразу двинулся ко мне, — а вы, Максим Сергеевич, пройдитесь по второму ряду и проверьте в других.
Мы сидели на двух рядах и потому первый ряд на себя взял декан, а на второй пошел Максим. Вероятно, Таисию Николаевну и Никиту Антоновича не стали затрагивать, потому что они были замешаны в этом деле. Женщина как наш непосредственный куратор, а мужчина, как человек, у которого украли вещь, которая могла наделать беды всем. Но мое счастье в этом затруднительном положении заключалось в том, что ко мне шел именно Василий Васильевич, а не Максим, потому что если действительно подтвердятся мои догадки на счет Насти, то я не только буду чувствовать себя последним дерьмом на свете, а сгорю под взглядом Максима совсем.
Василий Васильевич не церемонясь вывалил на парту все вещи, которые у меня были в сумочке и начал что-то там искать, а мое сердце в этот момент застыло и даже не подавало признаков жизни. Если мужчина сейчас найдет там эту чертовую флешку, то это просто жесть… Это крест не только на учебе и потраченных четырех годах в этом универе, но еще и родители будут на меня смотреть так, будто я не родная им дочь, а человек, которого бы они ни хотели никогда видеть в своей жизни. И я бы их поняла, потому что не для того они приложили столько усилий и сил, чтобы воспитать воровку.
— Все чисто, почему вы тогда так дергались к сумочке? — Я раньше закрыла глаза, когда декан начал что-то там искать в моих вещах, но эти слова заставили меня открыть глаза и посмотреть на него.
— Голова сильно разболелась, хотела таблетку выпить. — Хорошо хоть я смогла в этой критической ситуации придумать что-то, что хотя бы отдаленно походило на правду. Я еще не могла прийти в себя после этого страха, полностью обвившего меня, поэтому только сейчас начала отмирать и приходить в себя.