— Вот адрес. Летите сейчас туда. Получите дополнительную информацию.
— Спасибо, — только и сказала я, даже не поинтересовавшись судьбой Германа.
Села в гравиплан и направилась по указанному адресу.
В душе боролись непреодолимое желание подчиниться и страх. Точнее твердое убеждение, что подчиняться ни в коем случае нельзя. Но первое пока побеждало.
Лететь недалеко. Гравиплан снижается почти помимо моей воли.
Это Реабилитационный Центр для тех, кто прошел лечение в предыдущем заведении. В общем-то логично… Здесь могут что-то знать.
Но, Боже мой, как же бьется сердце. Как оно кричит об опасности. Но меня ждут. Человек моих лет или несколько старше опирается о ворота Центра, и я не могу не поднять машину, ни свернуть в сторону. От него исходит золотое свечение, почти такое же яркое, как от Дани. Интересно, видят ли его остальные.
Как сомнамбула, выхожу из гравиплана, и человек берет меня за руку.
— Оставьте ваши страхи, — говорит он. — Они совершенно необоснованны.
Не могу я их оставить! И они обоснованы, уверена! Я знаю, что сейчас произойдет непоправимое, но не могу сопротивляться.
Он поворачивает мою руку запястьем вверх, отодвигает пышную манжету, ткань шуршит и сминается. Запястья касается кончик инъектора. Мгновение — и в душе воцаряется какой-то черный покой.
— Все, — говорит он. — Вы зарегистрированы. Дней через пять вы можете почувствовать себя плохо. Это нормально. Не пугайтесь. Просто переждите, пройдет.
— Спасибо, — говорю одними губами, они выдавливают звуки медленно и неуклюже, словно чужие.
Он пожимает плечами.
— Всегда рады помочь. Можете идти.
И сам поворачивается и идет в направлении Центра.
Первая мысль: немедленно лететь к Даниэлю, но я тут же понимаю, что могу привести на хвосте преследователей, и кружу над городом, пока не убеждаюсь в отсутствии погони.
Из пьяного полусна меня вырвал голос Юли.
— Просыпайся, пьяная свинья! Ты так все проспишь! Даже собственную смерть!
Я приоткрыл один глаз и увидел смутный образ разгневанной возлюбленной.
— Ты еще и ребенка напоил!
Я собирался возразить, что шестнадцать лет — это уже не совсем ребенок, но успел протрезветь настолько, чтобы спросить:
— Что там стряслось?
— Всех пациентов Центра будут регистрировать!
— Конечно, будут, — спокойно сказал я. — Если успеют.
Я протянул ей руку.
— Помоги!
Она вывела меня на воздух, и я убрал руку с ее плеча и сделал шаг вперед, на середину улицы, стараясь не упасть. Я знал, что делать. Развел руки в стороны и повернул ладонями вверх, поднимая тепло по позвоночнику.
Руки стали ледяными, словно вымыты в жидком азоте, на лбу выступил холодный пот. «Врач, излечи себя сам». От меня поднялся пар, пропитанный алкоголем и кокаином, возле пальцев возникло зеленое свечение, стало теплее. Я почувствовал себя трезвым как стеклышко и совершенно вымотанным — впору падать в обморок. А далеко в небе уже появились точки гравипланов теосов, почувствовавших энергию четвертого уровня.