— Да, — сказал Женя, — не спорю. А что в этом неправильного?
— Ваши с Альбицким методы. Я же знаю, как вы рванетесь «исправлять».
— Крис, при всем уважении, твои методы не работают.
Англичанин вздохнул.
— Еще ничего не решено.
— Я вижу к чему все идет.
— Поэтому тебе не стоит досматривать процесс.
— Сорвусь?
— Да, сорвешься. А стоит тебе немедленно, прямо сегодня, купить билет на самолет до Лондона и лечь ко мне в клинику. Деньги на дорогу есть?
— Я не буду этого делать.
— Я ждал этого ответа. Но, знаешь, горько смотреть, как человек гибнет. Я Андрею твое ПЗ перешлю?
— Конечно. Он его и хотел.
— Но я ему скажу все тоже самое.
— Угу.
— Тебе я скинул. Почитай на досуге.
— Угу.
— Андрей будет успокаивать твою совесть, говорить, что ты тут ни при чем, что Дамира судишь не ты, что ты сделал все, что мог. У Андрея большой опыт по усыплению совести — регулярно проделывает такую штуку со своей.
— Я виноват?
— Здесь непрямая связь. Представь себе, что ты поджег лес. Треск горящих деревьев, жар, вой огня, сплошная пелена дыма…
— А там чей-то дом, и он сгорел от моего пожара? Так?
— Не совсем. Так было бы, если бы кто-то дотронулся до программки, которую ты подложил Анжелике Синепал. Вероятность была не нулевая, но, к счастью, обошлось. Здесь другое. Представь себе свой пожар еще раз. Представил?
— Ну, да, — хмыкнул Женя. — Вой пламени, треск, клубы дыма и все такое.
— Молодец. А теперь представь, что некий «добрый самаритянин» толкает случайного прохожего в твой огонь.
— Зачем?
— Ну, мало ли, приказали. Не в этом суть. Конечно, если бы не тот «добрый самаритянин» случайный прохожий, назовем его, скажем, «Дамир», был бы жив. Но пожар запалил ты.
— Извини, Крис, но твоя аналогия страдает. Я не лес запалил, а стену тюрьмы. Да, может погибнуть кто-то из заключенных. Но теперь что, не трогать их стены? Не бороться? Забыть о свободе?
— Женя, это не стена. Стена вообще не там. И не в этом свобода. И все даже хуже, чем я думал…
— Что я такого сказал?
— Только то, что случайные смерти тебя не волнуют.
— Волнуют, к сожалению. Но это эмоции.
— Эмоции — не такая плохая вещь. Понимаешь, вы с Альбицким не там видите выход. Он не в том, чтобы перестрелять всех виновных. А в том, чтобы не заниматься поджогами.
— Угу! Не трогать стены, беречь кандалы и смиренно служить господам, ибо холопы.
— Женя, ты меня не слышишь. Я этого не говорил. Выбор не между бунтом и покорностью, а между стратегиями бунта.
— Бунты редко идут по плану.
— Если у бунта нет стратегии, он обладает только двумя хорошо известными в России свойствами: бессмысленностью и беспощадностью. И никогда не побеждает. Без стратегии мятеж остается мятежом и никогда не превратится в славную революцию.