Все оказалось прозаичнее и циничнее.
Привычнее, черт возьми.
— Нравятся? — брат босса кивнул на танцующих девушек.
Макаров понял, что это подарок. Для него притащили платиновых блондинок с длинными ногами.
Он крутанул обручальное кольцо на пальце и почувствовал, что переел дурацких тусовок. Он сто лет не посещал их в Москве, игнорируя самые лакомые приглашения, а тут первое время дорвался. Только бы меньше быть в четырех стенах с Полиной. Он едва выносил ее, и с каждым днем становилось хуже.
Словно копилась запредельная доза.
Еще чуть.
Еще капля.
И разверзнется пропасть.
Черная и бездонная, которую он не сможет контролировать.
Иногда он вовсе опасался себя. Боялся сделать ей больно.
Потому что в некоторые дни его раздражало все. Буквально каждый штрих реальности. Пауза в речи переводчика, чей-то кривой английский, шуршание листов, остывший на два градуса кофе, отсутствие бекона в меню, расстегнутая верхняя пуговица на рубашке помощника, щелчок зонта, гудящая вибрация чужого сотового, остановка лифта на этаж раньше, иероглифы…
Да, в некоторые дни его раздражали иероглифы.
Без шуток.
И легче всего было сорваться на Полине.
Он и так срывался, правда не заходил дальше слов.
— Я домой, — бросил Макаров, поднимаясь из-за столика. — Девушки отличные, но я скоро свалюсь с ног.
После всех раскланиваний он выбрался на улицу.
Сегодня был день, когда выбивал из равновесия даже воздух. Казалось, что у него странный привкус.
Чужой.
Неправильный.
Им не хотелось дышать.
Макаров похлопал по карманам, но не нашел пачку. Он спустился с крыльца и услышал, как шелестят шины по влажному асфальту. Водитель подал машину, но не стал выходить на улицу. Макаров отучил местного водителя от привычки открывать ему дверь. В России он спокойно к этому относился, но тут это слишком напоминало ритуал из вселенной “хозяин и раб”.
Он сам открыл себе дверцу и сел на переднее место. Кивнул, что можно трогать, и достал сотовый из кармана. От Полины было двадцать сообщений и столько же звонков. Он быстро переключился с нее на другое дело, чтобы не убить настроение окончательно. Помощник как раз прислал отчет по издательству.
— Ирина подписала договор на две книги, — писал помощник в сообщении. — Она придумала себе псевдоним.
— Какой? — бросил Макаров в трубку, набрав помощника.
— Ирина Рассветова.
Значит у нее новое имя.
А как по-другому?
Когда он смешал ее собственное с грязью.
— Она не должна знать, что я имею отношение к предложению издательства, — твердо проговорил Алексей.
— Конечно, босс.
— О помощи лагерю тоже.
— Мы оформили ее как государственную программу. По бумагам выходит, что новый корпус и собственный спуск к набережной им построили на бюджетные деньги.