— Шесть? Зачем так много?
— Я понял, что не знаю, какую музыку ты любишь.
— А вдруг я люблю балет? — я закусываю нижнюю губу и смотрю, как Макаров подходит ко мне, чтобы подвинуть стул.
— Значит будет балет.
— Нет, Макаров, я шучу, — я касаюсь его локтя, потому что он уже тянется к телефону. — Ты включил режим “красивые ухаживания за девушкой”?
— Макаров, — он вдруг повторяет за мной, словно то, что я вновь называю его по фамилии, имеет большое значение.
Я опускаюсь на стул.
— Так какую музыку ты любишь? — спрашивает Алексей, садясь напротив.
Простой вопрос.
Как принято в момент знакомства.
Ведь так же сближаются нормальные люди? Узнают друг друга, постепенно подпуская ближе, а не заключая контракты и нанимая персонал, чтобы идеальным образом сыграть роман на публику.
— Я люблю фанк. Обычно включаю жанровую подборку в телефоне. Даже не запоминаю исполнителей.
— Фанк, — Макаров хмурится, так что становится ясно, что ему нужно погуглить, чтобы понять, о чем речь.
— Я слышала мнение, что нужно слушать классическую музыку, если хочешь иметь большие деньги. Она приручает к уровню, к которому начинаешь тянуться во всех областях. Хочется красиво одеваться, жить в красивых интерьерах, есть из красивых тарелок и так далее. А для этого надо отлично зарабатывать.
— Надо будет попробовать, — усмехается Макаров.
Ему удается сорвать улыбку с моих губ.
Потом мы замолкаем, потому что в кабинет входят официанты. Они подают блюда, сервируя стол. Все это время я смотрю на Макарова. Он решает вопрос с напитками и не замечает моего внимания.
А я пытаюсь понять, кто этот мужчина.
Во всех смыслах, начиная с самых неприглядных.
Алексей Дмитриевич Макаров.
Он неприлично богат.
Влиятелен.
Эмоционально скован.
Он построил бизнес на том, что разрывал чужой на куски.
Как хищник.
У него должен быть нулевой порог сочувствия. Такие люди быстро и четко переключают тумблер между “свой-чужой”. И чужих они не жалеют. Никаких сантиментов, только бизнес.
А что для своих?
У него вообще есть свои?
Я вспоминаю, что он сам выбрал в жены Полину. Еще до знакомства со мной. Именно с этого начался его крен, он впустил в свой ближний круг опасного человека и дальше пошла цепная реакция из невзгод. Макаров говорил мне, что не умеет выбирать женщин. Тут он прав. Но дело не только в женщинах, он не умеет выбирать “своих”. Он знает, как построить команду, как заставить ее работать и отдавать сумасшедшую прибыль, как запугать и придавить авторитетом, но в личных отношениях действуют другие правила.
Он не знает их.
Не чувствует.
Мы нормально общались, когда между нами был договор. Но все рухнуло ровно в тот момент, когда я разорвала контракт. Я перестала быть договорной невестой и столкнулась с тем, что Макаров не знает, как себя вести с живым человеком. Как договариваться с ним, а не ставить перед фактом. Будь я и дальше его подчиненной, я бы проглотила его план с женитьбой на Полине и отъездом в Корею. Все было бы “отлично”, никаких скандалов и истерик. Только послушное — “да, босс”.