— Ты теперь перестанешь называть меня Макаровым?
— А тебе не нравится? — я беру его лицо в ладони.
Он такой домашний сейчас. Даже послушный.
— Ты так называла меня в офисе.
— Разве? Я говорила “Алексей Дмитриевич”, — я задумываюсь, припоминая. — Хотя “Макаров”, наверное, тоже было.
Мне нравится трогать его.
Вести подушечками пальцев по его чертам. Мышцам. Линиям тела.
Чувствовать его морщинки, волоски, шрамы…
Хотя на его теле тяжело найти изъяны, Макаров явно дружит со спортивным залом, а может и со спа знаком. Я улыбаюсь и сильнее нажимаю пальцами, чтобы ощутить силу, которая спрятана в его красивом теле. Он как будто понимает меня и напрягает мышцы на спине, давая мне с блаженным выдохом почти что вгрызться в его плоть. Я прикусываю его плечо, а ладонями провожу по спине.
— Ты издеваешься? — хрипло произносит он. — Дразнишься, а потом просишь пощады?
— Именно, — я киваю с довольной улыбкой. — Мне безумно нравится издеваться над тобой.
— А я думал, что нашел нежную прекрасную девушку.
— Ты ошибься, Макаров.
Он щурит глаза. Плескает черным огнем, которое затапливает радужку его глаз. Он надвигается так, что воздуха не остается. Прихватывает зубами мою нижнюю губу, а потом впивается в меня глубоким беспощадным поцелуем.
Черт.
Не стоило дразнить зверя.
— Леша, — выдыхаю, сдаваясь. — Леша, милый…
Он почти что мурчит от удовольствия, когда я его так называю. В его глазах загораются янтарные искры, а я прижимаюсь к нему и вскоре оказываюсь сверху. Он перекатывается, затягивая меня на свое крепкое тело, и продолжает ласкать умелыми пальцами.
— Давай останемся здесь, — бросает он после паузы. — На ночь, день, неделю.
— Месяц? — я поднимаюсь на локте и заглядываю ему в лицо. — Я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
— Здесь можно провести медовый месяц. Закрыться ото всех, спрятаться… Но это разве реальная жизнь? Я не хочу портить момент, но между нами столько всего успело случиться. Я сейчас говорю о прессе, обо всех желтых сплетнях и интервью, которое дала Полина. Она назвала меня ширмочной невестой. Актрисой, которой заплатили, чтобы отвести от нее внимание.
— Я знаю, — он проводит ладонью по моей спине, успокаивая.
— Все скрутилось в ужасный клубок. Но с этим придется что-то делать.
— Мои люди уладят…
— Новой легендой? Интервью? Скандалом? — я размышляю вслух. — Жизнь с тобой в любом случае будет странной.
— Будет, — он с легкостью соглашается.
Алексей отлично чувствует меня. Не слышит в моих словах претензию, которой там и нет. Может, нам стоит почаще разговаривать без одежды? Кожей к коже и прямо в глаза. Мы определенно лучше находим общий язык таким образом.