– Тара, да что с тобой?! Что вдруг за глупые капризы? Я не могу остаться. Мне просто необходимо идти, Торик собрал большой отряд воинов и я должен провести их по Каменному лабиринту, чтобы устроить засаду на этих, взявшихся словно ниоткуда, тварей! – отец, как всегда выпучил на меня свои блеклые глаза, напустив на себе сердитую маску. Набивая походную сумку, он продолжал недовольно бубнить: – Над нами повисла новая угроза. Наш народ в опасности и нельзя сидеть сложа руки. Люди начали гибнуть сотнями! Ты ведь уже наслышана об этом? Этих чудовищ почему-то назвали дигонами. А по мне так это мерзкие кровожадные твари! И чем быстрее мы соберем отряды, тем легче нам будет задушить эту плодящуюся пошесть.
– Они вышли из туннеля, который прорубили под горной грядой на севере. Эти монстры очень опасны, отец! – горячо воскликнула я, хватая его за сухощавую руку. – Ты погибнешь, если поведешь туда отряд! Я знаю, у меня …было видение!
Отец застыл, приоткрыл рот, а потом нахмурился сильнее обычного:
– Я поговорю с тобой, когда вернусь, и ты объяснишь мне, откуда у тебя эти сумасшедшие фантазии, Тара!
Через десять дней возвратились чудом уцелевшие остатки воинов. Они и принесли в Криленд печальные вести – моего отца уже не было среди живых. Я не убивалась от горя, потому что за эти дни смогла подготовить себя к скорби, ведь я своими глазами видела, как дигоны убили моего отца, ещё задолго до этого. Единственное, что меня сильно мучило, так это то, что я ведь могла их остановить, но видно плохо старалась. Поэтому решила больше не скрывать своих видений и всё же открыть всем присутствие моего дара.
Теперь я стала единственным проводником. И отношение ко мне тут же, волшебным образом изменилось. Меня будто, наконец, заметили, восторженно радуясь, что связь с другими поселениями не потеряна, что путеводитель с ними. Меня вытащили на свет, признав за мной право на самостоятельное существование, хотя относиться с полным почтением к восемнадцатилетней девушке для некоторых было слишком сложно. И я родилась для Криленда второй раз, явившись на всеобщее обозрение почти взрослой, где мне пришлось знакомиться с каждым чуть ли не воочию.
Но, навалившаяся свобода чуть было не раздавила меня переизбытком общения и внимания, от этой суеты, я стала вдруг ощущать, как внутри меня начинает подниматься волна раздражительности и гнева. Свобода эта ведь была мнимой. Я, как и прежде оставалась скованной долгом и обязанностями. Криленд продолжал держать меня в заточении, куда бы я ни направилась.
И вот снова наступил момент, когда мне захотелось сбежать, обернуться птицей и взлететь за крепостные стены, на волю, к ветру, в колышущиеся травы. Чтобы увидеть огненное солнце на закате и простоять всю ночь под зажженной над тобой россыпью звёзд. Но всё это, конечно же, было недоступным для меня. Потому что ночью звёзды принадлежали вольфгарам, а на воле тебя могли на каждом шагу подстерегать дигоны. Эти мерзкие твари, двуногое подобие летучих мышей, размером со взрослого человека, питающиеся исключительно телами убитых ими. В своей проворности и силе они не уступали даже вольфгарам. Дигоны подавляли своей численностью, они нападали группами, с остервенением орудуя своими когтями-кинжалами, окутывая своих жертв кислотным паром из смрадных голодных пастей. Твари были неоспоримо сильны, и эта напасть стала слишком беспокоить даже бывалых воинов. Люди стали жить в постоянном страхе. Смолки шутки и песни, всё чаще голосили вдовы и матери убитых. А мои видения почему-то всё чаще становились размытыми, заставляя меня ломать голову над новыми загадками. Может быть, именно теперь моя судьба была ещё не определена и только от меня зависит, какие картинки будут возникать в моём подсознании.