На лице у Джона было какое-то мальчишеское, озорное выражение, которое он пытался спрятать, опустив глаза.
Ой, ну прямо стыдливый юноша! Я начинала злиться, наблюдая этот театр одного актёра.
Джон остановился посреди комнаты и с растерянным выражением на лице развёл руками.
– Ой, как же я не предусмотрел это, у меня с собой и одежды никакой нет. – вот хитрец, я же вижу, что он едва сдерживает довольную ухмылку.
Ну-ну, значит, решили поиграть со мной, ваше миллиардершество? Я такие игры тоже знаю. И правила предпочитаю устанавливать сама.
Есть у меня одна идейка, от которой, я уверена, мой работодатель и теперь сообщник по заговору придёт в восторг.
Поэтому я делано посочувствовала ему и предложила совершить дерзкую вылазку в его каюту. Произвести, так сказать, рекогносцировку местности. Может, и разошлись уже незваные гости.
Джон подошёл в смежной двери и прижался к ней ухом, прислушиваясь. Я тоже затихла, пытаясь разобрать что-нибудь со своего места на кровати.
– Кажется, и правда ушли, – улыбнулся он миллиардерской улыбкой, во все тридцать два белоснежных зуба, и, набрав электронный код, осторожно сдвинул панель. Так, надо бы тоже разузнать заветные циферки, а то что это получается – в одни ворота игра.
Джон заглянул в свою каюту, а потом снова повернулся ко мне.
– Встречаемся в столовой через двадцать минут… дорогая, – подмигнул и скрылся из виду. Дверь за ним тихонько закрылась.
Дорогая, значит? Будет тебе дорогая, хитрый интриган.
Я направилась в ванную комнату и по пути случайно взглянула в зеркало. Брр. Даже испугалась от неожиданности. Показалось, что какая-то злобная тётка пробралась ко мне в комнату. Ведь на моём лице затаилась такая мстительная ухмылка, от которой становилось дурно самой её владелице.
Показала отражению язык. Меня таким не прошибёшь.
А планирование задуманной проказы и правда заставляло улыбаться, предвкушая выражение лица этого интригана.
В душе, стоя под прохладными струями, я напевала какую-то сумбурную мелодию. Вот никогда не умела петь, как и не владела никакими инструментами. И тут же подумала – жаль, на яхте нет рояля, исполнила бы гостям пару-тройку композиций собственного сочинения, чтоб у них уши заложило. Вряд ли бы они надолго задержались.
Волосы в этот раз я высушила очень тщательно, расчесала и скрутила тугим узлом на затылке, чтоб не мешались.
Открыла комод, где лежала моя одежда, аккуратно рассортированная по ящикам.
Так, куда же я его положила?
О, вот оно, лежит в самом нижнем ящике. Я уже и не думала, что снова когда-нибудь это надену. Собиралась просто отдать тёте Кате со словами благодарности.