* * *
В следующий миг король уже смотрел в другую сторону и уверенно шел вперед. Стремительный, недоступный. Ее как будто обдало волной его силы, но эта волна уже пронеслась, и Мара вдруг почувствовала себя выброшенной на песок.
Она тут же одернула себя и пожала плечами, глупо было принимать это на свой счет.
Остальные участницы отбора немедленно потянулись за королем и уже окружили его, щебеча что-то восторженное. Мара, конечно же, присоединилась ко всем. Но вперед лезть не стала, короля обступили, и ей пришлось бы протискиваться и работать локтями, а этого не хотелось делать. К тому же непонятное чувство никуда не ушло.
Потому она осталась стоять с краю толпы девушек, жаждущих королевского внимания, и стала незаметно оглядываться. И тут же столкнулась взглядом с матрес Фоурм. Та уже не сидела на приступочке, но это и понятно, сидеть в присутствии короля допускается только за столом, или кому он позволит сам. Странно было другое, смотрительница выглядела нервной и буквально прожигала ее пристальным взглядом.
Мара невольно поежилась. С чего бы спрашивается, такое внимание к ее скромной особе. Или она делает нечто противоречащее правилам приличия? Стоило об этом подумать, сразу вспомнились ее утренние похождения в саду. Знала бы матрес, что она сняла туфли в беседке и в таком виде попалась на глаза королю…
Она отвела взгляд и стала смотреть в другую сторону. Но там был этот престарелый барон, кажется, Малгит. Увидел, что она него смотрит, и изменился в лице. Заулыбался, шагнул ближе. Пусть это было сто раз невежливо с ее стороны, Мара немедленно отвернулась.
А вокруг его величества, тем временем, образовался плотный кружок. Разумеется, тут были фаворитки отбора, принцесса Амелия и леди Истелинда, а так же другие девицы, имевшие возможность похвастаться знатностью и богатством. Но сейчас к этой группке присоединились и мужчины придворные. И Мара стала прислушиваться к разговору.
А оттуда доносились голоса и басовитый и звонкий мужской смех. Король даже смеялся по-особенному. Или ей это казалось? Между тем, один из богато одетых придворных проговорил:
— Сир, во времена вашего батюшки отбор проходил намного веселее. Устраивались состязания, охоты и балы.
Уверенный тон, едва обозначенный поклон и легкий смешок. Все говорило о том, что этот крепкий мужчина лет пятидесяти пользовался особым расположением его величества.
— Ах, батюшка!.. — хихикнула Истелинда.
На нее неодобрительно покосилась принцесса Амелия, а Мара поняла, что это и есть главный королевский ловчий.
— Да что ты, Белмар? Не боишься объявлять вслух, насколько ты древний? — жестковато пошутил король.