Он король.
Его дело править страной.
Преумножить достояние и передать сыну, наследнику. А раз наследника у него нет, нужна жена, способная родить сыновей. Благородного рода, высокого положения, равная. Для этого он и созвал этот проклятый отбор.
По сути, отбор был, конечно же, формальностью. Данью традиции, не больше. Точно так же, как идиотская традиция нацеплять на венчание Ледяной Клинок — Айслинг. Который якобы обладает магическими свойствами. Тупой старый меч.
Жену он уже выбрал. Надо просто выдержать положенное время, а потом назначить день свадьбы. И выбрать себе официальную любовницу. Потому что это тоже традиция, черт бы ее побрал!
Он приказал возобновить увеселения на отборе.
А тот проклятый комок, разрывавший ему грудь… Его просто нет.
* * *
С утра король был занят делами, которые на пять дней забросил, и заодно морально готовился к тому, что вновь придется посетить отбор и, будь он неладен, музыкальный вечер. Он даже переоделся ради этой цели.
Пока переодевался, к нему попросился с докладом главный ловчий.
— Сир, шкура того волка, подготовлена. Я распорядился набить чучело, когти мы сделаем серебряные, а глаза…
Родхар не дал ему договорить, резко развернулся.
— Я хочу просто шкуру. На пол, под ноги.
Секундная заминка, потом Белмар изобразил улыбку и поклонился:
— Да, сир. Будет исполнено.
А он снова повернулся к зеркалу, оправляя черный дублет. Камердинер подал драгоценный пояс, наборный из пластин серебра, инкрустированных необработанными самоцветами. К нему короткий кинжал и широкую цепь на шею.
— Сир, — заговорщически понизив тон, сказал Белмар. — Осмелюсь доложить, наши девушки затеяли кое-что интересное.
Король хмыкнул. Новая смотрительница отбора, вдова генерала Пасквела, просила разрешения внести кое-что дополнительное в программу музыкального вечера. Честно говоря, ему было плевать на все эти потуги.
Кстати, матрес Пасквел испросила разрешения на еще одно новшество. Табурет. Его поставили в центре, и каждая из девушек усаживалась на него перед выступлением. Это чтобы все участницы отбора ощутили себя равными. Родхар позволил.
Слуга поднес на узком золоченом подносе перстень и меленькую стопочку крепкого красного вина со специями. Родхар выпил вино, надел перстень и обернулся к главному ловчему.
— Что ж, посмотрим, что приготовили нам наши дамы.
А потом направился в гостиную.
* * *
Если бы он знал!
Он запретил бы предприимчивой генеральской вдове всякую самодеятельность. Девицы пели. Кто как может. А Родхар вынужден был их выслушивать.
Король уже второй час сидел на троне и все его усилия уходили на то, чтобы не кривиться и не зевать. Взгляд его скользил по залу, время от времени останавливаясь на красавице Истелинде. А у той вид был такой загадочный, что королю становилось ясно: Истелинда намерена блистать. Потому и выбрала себе жребий петь последней.