Принцесса Амелия восприняла стоически, как и положено будущей невесте короля. А вот леди Истелинду это обеспокоило. Она решила принять свои меры, чтобы вернуть королевское внимание.
Сам король о том, какое брожение в умах могло вызвать изменение в его поведении, не задумывался. Родхара волновало другое.
Сначала, конечно, чувство глубокого удовлетворения перекрывало все. Но потом, когда закончился бал, и он отправился в свою спальню, приподнятое настроение сменилось беспокойством.
Ему снова и снова приходил на память последний отчет. Те фразы из него.
«Хантц… Мара-Элизабета… Подать не уплачена… Имущество арестовано…»
«Замок в состоянии крайней нищеты, земли разорены полностью»
Черт бы его побрал!
Как эта девчонка там живет?!
Каким бы циником Родхар ни был, его коробило от этих мыслей. Он снова видел ее перед собой, как там, в лесу, когда прямо на нее выскочил волк. И потом, когда отбил ее у старого мерзавца Малгита и вез ее на своем коне в лагерь. Он только сейчас по-настоящему понял, что девушка может подвергаться опасности, и похолодел.
Это следовало исправить.
Не нужно было обладать даром пророчества, чтобы догадаться, что подать она заплатить не сможет. И убедить как-то отсрочить платеж, сослаться на то, что опекуна нет на месте, Маре не удалось. Все ее попытки, кроме лишнего позора, ничего не принесли.
Королевский сборщик податей сунул свой нос в каждый амбар и погреб, осмотрел и сосчитал все. Но этого было мало. Он еще тщательнейшим образом обследовал замок, до нитки обчищенный дядей Меркелем. После чего заявил ей:
— Ни о какой отсрочке не может быть и речи. Вам попросту нечем платить. Не-чем.
Еще и пометку сделал в своем отчете:
«Замок в состоянии крайней нищеты, земли разорены полностью».
А потом выгреб то последнее, что оставалось, и напоследок, прежде, чем уехать, снизошел до того, чтобы дать совет:
— Вам, мадхен, надо в ближайшее время найти себе мужа, который будет в состоянии оплатить ваши долги. В противном случае, замок отойдет короне вместе с землями. Подумайте о своем будущем и поторопитесь.
Это было последней каплей.
Мара долго еще, после того, как сборщики податей уехали, не могла найти в себе сил пошевелиться. Так и стояла посреди двора, пока не подошел Хиберт.
— Мадхен Мара… — начал старый слуга.
Она очнулась.
— Ничего, мы не пойдем по миру, — сказала, глядя на него. — Что-нибудь придумаем.
А тот помялся, но потом все же сказал:
— А замуж вам надо. Негоже так надрываться одной.
— Замуж… — вздохнула она. — Да где ж его взять, мужа-то, да еще такого, чтобы оплатил мои долги?.