— А мне нет, — пожала она плечами и осмотрелась. — Белье свежее, я на нем ни разу не спала, в шкафу есть чистые полотенца и рубашка.
— Спасибо, — я присела на край кровати. — У тебя... своеобразно. Откуда портрет?
— Сперла из секретариата, — улыбнулась Миранда. — Что-нибудь еще нужно? Книжки, теплое молоко, сказка перед сном?
— А ты расскажешь? — с иронией произнесла я.
— Все будет хорошо, — мрачно произнесла Миранда. — Все девочки однажды встретят свою любовь и проживут с ней в счастье и радости до конца своих дней. Вот и сказочка. Ложись спать, Арнелла.
Она ушла, захлопнув за собой дверь, а я, подумав, закрыла ее на засов.
По лестнице за стеной кто-то быстро прошел, громко цокая каблуками, и я по звуку шагов узнала маму. Наверное, это плохо с моей стороны. Ведь она и правда думает, что поступает, как лучше. Она мой единственный родной человек, а я — ее. Но мы не одно целое, как бы ей того ни хотелось.
Я приняла душ, к счастью, без портретов ректора или потеков крови на стенах, надела чистую рубашку и нырнула в постель, пахнущую мылом. За окном шумели деревья, а после на подоконник упали первые капли. Туча наконец доползла до академии и накрыла ее целиком. Ливень зашумел, убаюкивая монотонной песней, и мои глаза сами сомкнулись.
Во сне я летела к солнцу, раскинув руки, как птица крылья, и радуга внизу замыкалась в круг, словно разноцветная дорога, собранная в кольцо. А потом она распалась на отдельные ленты, и я заметалась в воздухе, не зная, куда лететь. Зеленая — это анимагия, синяя — вода, фиолетовая — некромантия, красная дорога пылала огнем. Я повернула к голубой ленте воздушников, но порыв ветра закружил меня, сбил, снося в другую сторону — к желтой дороге, яркой, как глаза путника, которого я встретила в таверне...
Я проснулась и вскрикнула, увидев прямо перед собой прозрачное женское лицо.
— Шшш, спи-усни, — прошелестел призрак, поднимаясь к потолку, — спи, Арнелла Алетт, сладких снов.
Я рывком села в постели, поджав колени к груди. В комнате стало холодно и сыро, как в могиле.
— Что это было? — прошептала я.
Уже светало, и я смогла разглядеть и обгорелые обои, и портрет Родерика Адалхарда с выколотыми глазами, и облачко пара, которое просочилось через потолок и исчезло, как и не бывало.
Я медленно сползла пониже, накрылась до самых глаз, но толком уснуть больше не смогла. Обрывки снов и мыслей путались в голове, я засыпала и прохватывалась от дремоты, и когда в дверь постучали, была даже рада.
— Миранда? Ты вернулась? — Я подбежала к двери, отодвинула засов и открыла.