— «Хочу» — это не то слово, Айза, — он перестал дурачиться, — я могу с тобой поделиться. Только не просто так. Это же тайна.
— И зачем тебе это делать? — я сузила глаза и сказала без обиняков, — чего ты хочешь, Ксан?
— Умненькая, я не сомневался, — и снова эта издевательская улыбочка.
— Тебе говорили, что ты невыносим? — спросила я.
— Мне говорили гадости и похлеще, — просветил он, — нарисуй мой портрет, и я отвечу на некоторые твои вопросы о магократии.
— Я не умею рисовать, — я поджала губы, — ты ставишь меня в заведомо проигрышное положение.
— Я не прошу писать портрет уровня королевского парадного, — хмыкнул Ксан-Константин, — просто сделай это.
— Зачем тебе моя — как ты тогда сказал? — мазня? — я сузила глаза.
— Потому что я всегда получаю желаемое, — он пожал плечом, — считай, что я просто абсурдно принципиален.
— Ты просто самодур комнатный, — огрызнулась я.
— А так меня ещё не обзывали, — уголок его губ дёрнулся, — мои условия ты знаешь. Но, раз я комнатный самодур, то добавляю новое условие — времени у тебя до конца дня. Тик-так, Айза.
— Так нечестно! — я аж подскочила из-за стола.
— Тик-так, — издевательски протянул Ксан и засунул ладони в карманы, — тик-так. И с каждой минутой времени всё меньше… Жду в часовне в то же время.
— Стой, — он собрался уходить, и я, забывшись, схватила его за рукав рубашки, — я не приду, можешь даже не рассчитывать.
— Тик. Так, — раздельно произнёс он и сжал мою наглую конечность, — ты придёшь. С портретом.
— Нет, — я сузила глаза.
— Выбирай вопросы с умом, не на все из них я отвечу, — игнорируя мои слова, произнёс он, — до вечера, Айза.
И легко стряхнул мою руку. Мне хотелось кричать ему вслед и зло топать ногами, возможно погромить что-то, но я заставила себя закаменеть и гневно провожать спину этого наглого придурка. И злило меня больше всего то, что мне до зуда во всём теле хотелось получить ответы.
Вот она, возможность. Только руку протяни. Нарисовать портрет-набросок, брата-близнеца моего красного, для меня было не сложно, делом нескольких минут. Но мне нельзя. И подрывать свою легенду фантастической бездарности — тоже.
Но ведь это Ксан, он не выдаст, что я облапошила лорда Зайгона. Он ведь и сам приложил к этому руку. Я могу дать ему то, что он хочет. Об этом ведь никто не узнает, за время нашего знакомства я поняла, что Ксан умеет хранить тайны. Надо только быть осторожно при создании портрета.
Я до крови прикусила губу. Рискнуть? Ведь запретные знания так и манят. И мне до боли хотелось узнать о самой себе больше. О себе, о подобных мне. Как бы я ни стремилась перечеркнуть прошлое, кровь — не водица. И я должна знать о себе всё, что только смогу найти.