— Лееен, — растерянно бурчу в трубку, стремясь продолжить разговор. Молчит. Даже дыхание не улавливаю. Только прибой, — Эй, Лен? Чего притихла?
— Слушай, мне пора. Зовут, — выдает отстраненно через пару секунд Акунина.
— Леен…
Сбрасывает.
"Я позже перезвоню", — прилетает через мгновение, но конечно ей не до меня, и она опять не перезваниет.
— Чёрт, меня Кир не сможет встретить, форс- мажор у него какой-то…Опять…Вечно у него через одно место всё, задрал! — зло пыхтит Ритка, убирая пиликнувший смской телефон в карман ветровки. Топая вниз по трапу, оборачивается ко мне и кидает хитрый взгляд, — А Рамик то ждёт?
Я неопределенно повожу плечами, отводя глаза.
— Не знаю, не писал ничего. Наверно… — стараюсь произнести как можно более равнодушно.
— Так говоришь, будто тебе без разницы, — фыркает Рита насмешливо, но развивать тему не рискует.
То есть я на это надеюсь. За десять дней, проведенных вместе в Греции, она мне порядком надоела своими навязчивыми попытками разузнать побольше о наших "таинственных" отношениях. Но что отвечать на её гестаповские допросы я решительно не представляла. Реальность её не удовлетворяла, а моя краткость только разжигала болезненный интерес. Рите похоже хотелось услышать о дивной неземной любви, которую мы скрывали от всех под гнетом обстоятельств, и моя убогая версия развития событий с лишними тремя бокалами и облезлой сосной просто пролетала мимо её настроенных на романтику ушей. Но другой у меня не было, поэтому после примерно пятой попытки её убедить, что любовью до гроба это всё не закончится, я решила просто не разговаривать с ней на эту тему.
— Меня подбросите тогда? — спрашивает Рита, заходя в трансфертный автобус.
— Без проблем, — снова пожимаю плечами.
Хотя это конечно надо бы у Рамиля спрашивать, но…не перетрудится. К тому же я сейчас только рада буду ещё одному человеку в салоне автомобиля. Иррациональное волнение перед встречей сжимает горло, заставляет противно потеть ладони и подкашивает слабеющие колени. Мы не виделись целых две недели, и последние дней семь общались мягко говоря не очень. Вернее, я после его заявления, что мы ПРОСТО друзья. Первые дня два Рамиль честно пытался меня разговорить, а потом холодно поинтересовался, когда меня встретить, и исчез с радаров. Уууу…
Не то, чтобы Рам в чем-то виноват. Это был мой выбор. Осознанный. Свести его присутствие в моей жизни к жесткому минимуму. Практически исключить. Хотя бы на время образовавшегося отпуска. Я ощущала потребность спокойно подумать, разобраться в себе и по-настоящему принять ситуацию. В суматохе питерских будней, стремительно разворачивающихся событий, да ещё во время сезона на работе, я неслась навстречу обстоятельствам, даже не успевая вникнуть в них.