— Ата Микаэла, вы так быстро решились прислушаться к моему совету и избавились от платья?
Зеленые глаза парня сверкали довольством, а я, не отойдя от одного шока, впала в новый. Он что? Он что, прежде намекал сестре, что та должна была раздеться? Да как он посмел!
— Нахал!
— Студент ат Волнскэр, — послышался скрипучий голос духа, — вы воспользовались не той лестницей. Будьте добры, спуститесь на первый этаж, затем пройдите вдоль холла до стороны калиды…
— Знаю-знаю, — перебил парень духа, подняв руки ладонями вперед, — но попробовать-то стоило, — шепнул он уже мне, подмигнул, быстро обернулся и сбежал по ступенькам.
— Тоже первокурсник? — недовольно спросил дядя.
— Да, студент боевого факультета, ат Миэр Волнскэр.
— Не слышал я таком семействе почему-то.
— Парень с самого фригуса Восходного королевства. *
— И как они там живут? Ледники кругом. Так, Григориан, не заговаривай мне зубы, у меня две племянницы, и обе сегодня поступили: одна на боевой факультет, вторая на бытовой.
Дух опять на мгновение растворился и, появившись вновь, заговорил:
— Студентка Анрэйн, поступившая на бытовой факультет, значится у меня как простолюдинка. Простите, ат Молон.
— Вот же темный разрушитель, — выругался дядя, а потом, глянув на меня немного виновато, быстро заговорил: — Пойдем, я тебя пристрою пока на втором этаже. Только не бойся. Микаэле доступ на второй открыт, я ей скажу, она принесет тебе твою одежду. Главное, не переживай.
Дядя опять подхватил меня за руку и потащил уже вниз. Наверное, если бы он не старался так сильно меня успокоить, я бы и не испугалась, но его волнение очень настораживало.
— Все дело в том, что из магической арки ты вышла без платья. Понимаешь? — Взгляд дяди бегал, в глаза мне он не смотрел,
— Не совсем, ат Молан.
— На одеждах всех родовитых ат и атов всегда вышиты родовые гербы.
— И что? Я знаю.
— В академии ее дух по ним и распределяет учеников, так же как и ваши чемоданы и все остальное. А ты свое платье и гербы рода Анрэйн на нем сожгла, — обвинительно произнес дядя, а у меня опять в глазах встали слезы и в носу запершило. Как же стыдно было перед папой. Он же так старался. А я…
В тот момент, шагая по второму этажу общежития и коря себя за сожженное платье, я даже не представляла, как мне это аукнется и насколько огромной была здесь пропасть между благородными атами и простолюдинками.
Доведя меня до одной из комнат и распахнув ее двери, дядя сразу же попрощался и, судя по той скорости, с которой он уходил, попросту сбежал. Мне не оставалось ничего, кроме как, крепче сжав себя за плечи, переступить порог.