А Пилар молниеносным движением выхватывает одну из стоящих в углу швабр и просовывает ее палку в дверную ручку.
Спустя несколько мгновений дверь начинает истошно дергаться.
Пилар замирает, прижав ладонь ко рту, и по ее глазам я вижу, что и мне лучше застыть.
Дергание двери внезапно прекращается, но Пилар молчит еще несколько минут, а потом прочувствованно выдает:
— Больной урод!
Я киваю на дверь.
— Он часто так?
Пилар нервно выдыхает:
— Он постоянно так. Мы вечно прячемся в подсобки, в шкафы, под кровати, еще куда. В занавески кутаемся. Этот гребаный урод не пристает только к тем, кто старше сорока. Лучше бы ты пошла работать к Рейесу. Я-то вынуждена терпеть — я здесь родилась, а хозяева выбирают, кому где работать.
Меня смущает ее откровенность, но я не удерживаюсь:
— А он реально классный, этот Рейес? И ты с ним… правда?.. Ну, восемь раз.
Пилар грустно улыбается.
— Больше восьми. Но только один раз. Мы знаем, что он так и любит госпожу Клару, а мы все ему просто… временное лекарство.
Я боюсь спугнуть удачу.
— А госпожа Клара его не любит?
— Хм… Ты вообще ничего не знаешь о хозяевах? Госпожа Клара умерла от рака восемь лет назад. Тогда ей было пятнадцать, а господину Рейесу восемнадцать. С тех пор он никак не может ее забыть.
Душещипательно. Но отчего-то я чувствую острейшее раздражение.
То ли из-за отвратительной «вечной» любви Рейеса, то ли мне дико не нравится, что он тоже умрет от рака, как его возлюбленная.
Я перевожу тему:
— Уже можно выходить?
— Угу. Думаю, урод ушел. Ты привыкнешь. Все привыкают. Только если ему попадешься, потом очень долго не сходят синяки.
Я холодею:
— Он что, сексом с вами занимается?
— К счастью, нет. Для секса у него проститутки, — Пилар нервно поправляет волосы, — служанок и поварих он просто очень больно тискает или может головой в воду засунуть. Некоторых сигаретами прижигал. На ночь мы всегда от него запираемся и потому и спим все вместе. А еще закрываем ставни, а то как-то он разбил окно, и девушка под ним серьезно пострадала.
Я не нахожу, что ответить, и мы тихо выскальзываем из подсобки. Петляем по коридорам, и Пилар приводит меня в спальню.
— Госпожа Кортни велела выделить тебе эту кровать по центру. Не бойся, ночью у нас без происшествий. Просто не ходи нигде одна.
— Госпожа Кортни — это хозяйка?
— Угу. Ну, госпожа Фуэнтес, конечно. Но между собой мы их всех по именам зовем, чтобы не путаться.
* * *
— Эй, Анхела, тише. Ты так всех перебудишь.
Я вскакиваю, не понимая, где сейчас нахожусь.
Скоро будет неделя, как я живу у Фуэнтесов и все это время я день за днем прячусь и убегаю от «господина Рауля». Видимо, поэтому мне опять снится мерзость.