Ко мне относятся здесь, в сущности, неплохо.
Все, кроме Ирмы, которая так и ходит с поджатыми губами. Неизменно остается холодной, хоть и исправно выполняет все свои обязанности.
Она меня не любит. Просто не любит. Ну, не бывает так, чтобы человека любили все вокруг!
А остальная прислуга то ли не в курсе нашей истории, то ли им просто все равно. Ведь для простых людей такие вещи имеют совсем другое значение!
Каждый раз замираю, а сердце невыносимо колотится, когда вижу Бадрида. Или когда он проходит мимо моей спальни.
Ничего не изменилось. Наоборот. Все стало еще сильнее.
Я люблю его гораздо крепче, чем в первый день нашего знакомства. И чем в наши лучшие дни!
И воздух словно замирает во всем саду. И наполняется электрическими вспышками, от которых мурашки по коже, а дыхание перехватывает так, что кружится голова!
И я по-прежнему безошибочно узнаю именно его шаги!
Но его лицо так и остается ничего не выражающей каменной маской.
Он смотрит будто сквозь меня, когда я ловлю на себе его згляд.
А я кричу. Каждый раз кричу. Глазами, всем своим существом! Кричу о том, что он единственный в моем сердце! О том, как глубоко, как невыносимо сильно его люблю! Как до дрожи в пальцах мечтаю прикоснуться к его широкой груди. Гладить пальцами и целовать каждый его шрам, вымаливая прощение. Ведь в этих шрамах только моя вина!
Я уже узнала всю историю взрыва.
Выходит, что Бадрида просто отбросило волной. Вышвырнуло из окна!
Если бы не я… С этим проклятым снотворным! Ничего бы этого не произошло!
Не было бы ни Динара, ни Наины! И тех шрамов, которые у каждого из нас… Не на лице! Внутри!
Глубокие. Глубокие болезненные шрамы.
Я до сих пор задыхаюсь от боли, которую читаю в его глазах!
Они в нем до сих пор кровоточат! Я это знаю. Чувствую каждое клеткой!
Поэтому все так. Потому он просто проходит мимо. Нужно, чтоб эта кровь хоть чуточку остыла. Чтобы перестало так гореть все внутри болью!
Но…
Если мы не поговорим, то как унять эту боль?
И все же я не решаюсь подойти к Бадриду, как бы мне того не хотелось.
Сам. Он должен прийти сам. Когда будет готов к этому разговору. Когда сможет меня услышать! Когда мои слова смогут встать хотя бы на одну чашу весов со всеми наглядными и, увы, такими явными фактами!
Но дни пролетают, и холодком в сердце мне уже начинает казаться, что этот день не наступит никогда…
Может, рождение нашего малыша смягчит его и что-то изменит?
Главное, чтобы это холодное отчуждение не выросло в такую толстую стену, которую со временм уже пробить будет невозможно!
* * *
Дни тянутся.
Живот растет.