Даже за тот скудный процент. Что он мне отстегивает, я бы мог уже свалить и домик какой-нибудь выстроить.
Только куда мне, на хрен, идти?
В голове пустота. Внутри дыра. Из груди будто и правда сердце вместе с душой вынули.
Каждый день. Бессмысленный. Бесполезеный.
Драка. Трах с Анией, которая сама пробирается ко мне после каждого боя. Трах с яростью, которая оставляет меня на ринге, а после накатывает полыхающим, обжигающим вулканом.
Каждый раз резко хватаю ее за волосы. Дергаю на себя, зажимая рукой рот, чтоб не орала.
Вбиваюсь так, что хуже ринга девочонка терпит.
И каждый раз будто кислота меня обжигает. Жуткое, адское пламя полыхает в груди.
Сдох бы, наверное. Спалило бы оно меня к чертям. Обуглило.
Всю эту ярость дикую, бешеную, в нее выплескиваю.
А она терпит. Терпит, хоть каждый раз на глазах слезы. И красные пятна от моих жестких рук.
Терпит, хоть на ногах не держится. Валится на постель, сворачиваясь в клубок.
А я валюсь рядом.
С пустотой. С такой пустотой внутри, будто меня насквозь из чего-то огромного пробило.
И выть от нее хочется.
Орать. Биться головой о стены или крушить все вокруг. В щепки превращать.
Потому что время идет. Летит. Бессмысленно и бесполезно.
А ни хрена так и не вспомнил. Ни малейшего намека. Ни единой зацепки.
И все эти дни… Просто пустое существование. В котором нет ни капли жизни. Удавиться от такого можно. Они сами скрипят песком на зубах. Только выплюнуть.
— Я не обещал тебе любви, Ания. Ничего не обещал. Ты знала все с самого начала. Или я похож на того, кто способен любить?
— Нет. Не похож. Ты совсем не похож на такого. Но я хочу быть с тобой. С тобой, демон. Любым.
— Мы не вместе. И не пара. И ты не со мной. Я не звал тебя в свою постель и никогда ничего не обещал. Мы сама сюда приходишь. Каждую ночь.
— А ты? Куда ты ходишь ночью? К кому, Демон? Ты нашел себе другую?
Дура девка. Невозможная, на хрен, дура.
Хрупкая. Маленькая. Если присмотреться, то даже симпатичная. Может. Даже красивая, как на чей-то вкус.
Я же ее рву. А она приходит. Снова и снова. На хрена? Давно бы другого себе нашла. Да хоть среди тех же бойцов, которые для папаши ее просто мясо для убоя. Упросила бы Анхеля. Она ведь единственное, что ему дорого, если для него в принципе такие понятия существуют. Тот бы поперек не стал. Отпустил бы ей мужа из вечного рабства, конец которому приходит к этим рабам только со смертью. Или кого-то из зрителей, что бабки огромные за бои платят. Теперь тут много солидных людей начало появляться. Устроила бы себе жизнь.
А нет. Ко мне, как ведет ее что-то, каждый раз пробирается. Скорчивается от боли, когда ярости дикая мне глаза застилает.