– На границе крылатые и то реже появляются, – добавила женщина. – Там только миссионеры по праздникам. Завезли народ, забросили в построенные хижины и сами разбирайтесь.
– Ну и как они, разбираются?
– Как жили по своим дикарским законам, так и живут. Без документов, без уровней зрелости. Как звери, честное слово! Если ограбили кого на ночной дороге, к Оракулу не ходи, точно они!
– Бедствуют? – спросила я.
– Если бы! Им там помощь сверху отправляют, чтоб не голодали, когда неурожай. Через границу в Медатор пускают поохотиться без особых правил. Но этих зверей ещё и на подвиги тянет. Всё жду, когда их обратно выселят!
– И что? Должны?
– А кто ж их знает? Лучше б лаэры нас, порядочных людей, поддерживали. Мы всё трудами, сами. Что добудем, то наше. По-честному.
Ясно. Отношение к дикарям здесь такое же, как везде к беженцам. Нравы у них опасные, но теперь понятно, куда реже всего способна нагрянуть стража. И это прекрасно! Значит, мне к дикарям. Боже, но ведь там же наверняка беспредел и преступность! Куда меня несёт?!
– Подайте! – вдруг раздалось хриплое справа.
Я оглянулась. Из кучи тряпья и досок ободранный худой нищий с нечёсаными седыми космами протянул грязную крупную руку. Лишь по коже без морщин я поняла, что он не старик.
– Не подавай, пропьёт всё! – выругалась женщина, прижимая котомку к груди, словно тот мог отнять. – Все они такие!
– Какие? – тихо спросила я.
На меня смотрели больные, почти безумные глаза немолодого оборванца. Руку он продолжал тянуть и повторять настойчиво хриплым голосом:
– Подай. Подай.
– Да лаэры ж изгнанные! – с пренебрежением проговорила попутчица. – Только ведь за тяжкие преступления крылья обрубают, за ерунду никогда! Заслужили, а потом жалятся… ходят, кровные аэрхи выпрашивают!
При этих словах нищий убрал руку, глаза сверкнули и потухли, он отодвинулся и влез под грязную тряпку, висящую, как навес, над хламом.
– Это лаэр?.. – оторопела я.
– А то кто ж… Видишь, здоровенный какой? Сколько езжу на ярмарку, вечно побирается. Лет десять поди.
– Они же богаты…
– Ты откуда вообще? Из леса? У преступников всё забирают! Этого хоть в Медатор не вышвырнули к хищникам, да толку!
Я сглотнула. От жалости и ужаса у меня пропал дар речи. Вверх к горам улетали четверо прекрасных крылатых мужчин и девушка на гегране, а рядом… Какой жестокий мир!
От продолжающей унижать словами опустившегося лаэра тётки, я отошла, стало тошно. И без разницы, что он сделал. От страха за Лэйнара начало жечь под лопатками, словно это мне могли обрубить крылья. Нет, я правильно поступила! Лэйнар спас меня, я ему должна! И просто… просто…