Руки задрожали еще сильней. Он поднял сначала сплетенные в нелепую косицу волосы, а потом и бумагу.
Это всего лишь прядь волос. Ничего страшного.
Пока — ничего страшного.
Но прочитав записку, Капитан понял, что погорячился.
Чувства куда-то исчезли, а последней связной мыслью было: "Хорошо, что Джека здесь нет".
А потом наступила тишина.
Он глушил все то, что поднималось из глубин души, будто боялся, что его подслушают. Поймут.
Кто поймет? Он в кабинете один.
Надо уйти отсюда. Сейчас же, пока не вернулся Джек.
Уйти.
Не помня себя, Капитан сунул записку и прядь волос Киры в карман, накинул плащ и вышел из кабинета.
Его кто-то окликнул, но он не стал обращать внимания. Да и не смог бы. Не до того.
Но этот кто-то оказался настойчив. Уже на крыльце его схватили за рукав и развернули.
— Куда вы? — Лайт выглядел встревоженным. — Что с вами? Вы бледны, как снег!
— Все нормально, — бросил Капитан. — Я беру дело из Обители под личный контроль. Остальные на тебе.
— Но…
— Убери руку. Мне надо уйти.
— Что произошло?
— Убери. Руку.
Лайт подчинился. Не удостоив заместителя и взглядом, Капитан спустился по ступенькам и пошел вперед.
Сам не зная, куда.
Сдерживать мысли. Не поддаваться чувствам. Его не должны услышать. Его не должны раскрыть.
Он думал, что сделает все ради спасения Киры. Но эти люди… не люди, выродки, похитившие ее, нашли то, что он сделать не сможет.
Или сможет?
Что ему делать?
Очнулся он возле "Золотой Цапли". Сойдет. В кабаре есть уединенные кабинки, где его никто не услышит. Ему надо выпить.
Успокоиться.
Собраться.
И подумать.
"Завтра вечером приведешь малолетнюю певичку к черному ходу Оперы. Оставишь там, и уйдешь. Твою шлюху вернут той же ночью. Не сделаешь этого — получишь Киру Нордив в посылках. По частям."
Ника. Им нужна Ника.
А это значит, что похищение Киры никак не связано с делом Нинель Эйзенберт или делом танцующей.
Они выследили ее. Попытались убить. Не получилось. И они нашли способ заполучить несчастную девчонку себе.
Девчонку, которая слишком много знает.
Завтрашним вечером он должен привести ее к Опере. И отдать. Отдать тем, для кого нет морали. Кто благороден только по крови.
По сути — убить доверившуюся ему птичку ради спасения Киры.
… Кира никогда его не простит, если он выберет ее.
Но он должен выбрать. Хоть кого-нибудь.
Или не должен?
Выпив коньяка, Капитан перечитал записку еще раз.
И еще раз.
И еще.
В голове начинал зреть совершенно безумный план.
* * *
На Рурк опустились вечерние сумерки, и прохожих на улицах стало намного меньше. В основном простые горожане, те кто предпочитал вечернюю прогулку, собирались в Спирали, Лагуне или Горшечном Квартале. Там, где с наступлением темноты, зажигались газовые или масляные фонари.