Смотрит с высоты своего роста, чуть склонив голову к плечу. Он оставляет решение за мной, готовый принять любой мой ответ. Чувствую в нем это. У него нет жалости. Она атрофировалась. В его мире жестокости этому чувству нет места, и если я сейчас откажусь, он не обернется, когда оголодавшие волки нападут, чтобы задрать жертву.
Из глаз градом катятся слезы. Переходящим трофеем из рук одного мафиози к другому я, определенно, не буду.
Опять смотрю в сторону ножа. А будет ли им нужна изуродованная кукла?!
Перехватывает мой взгляд.
— Не поможет. Порезы на твоем теле только привлекут моего партнера, поверь, такие игры в его вкусе.
Меня трясет, запоздалая тошнота подкатывает к горлу, наверное, есть жирную пищу после голодовки было опрометчивым решением.
Иван дает мне еще секунду, чувствую, что сейчас повернется и направится к двери.
Делает шаг в сторону, скорее всего, уже обходит мою бьющуюся в ознобе фигурку, а я вцепляюсь в манжет его пиджака.
Больше его в моей жизни не будет и именно эта странная мысль, а не страх перед неизвестным, заставляет меня непослушными губами шепнуть едва слышно:
— Тебя… я выбираю тебя…
Иван Кровавый
— Тебя… я выбираю тебя…
Ее тихий голос наполнен безысходностью. Улавливаю, как обрывается ее дыхание, как делает тяжелый вдох.
Когда смотрю в глаза ее насыщенные, с расширенным зрачком, реагирую, потому что она влечет, искушает и сама же заводится.
Между мной и этой куколкой искрит так, что можно рождественскую елку врубать без подзарядки.
Гордая. Подбородок вскидывает. В глаза смотрит и я в ней отчаянность чую. Готовность идти до конца.
Тигрица. Сексуальная. Раскованная. Злится. Не хочет уступать, но приходится. Коли башка есть, решение тоже придет правильное, и куколка не разочаровывает.
— Собирайся. Монгол, которому ты подправила физиономию, отвезет тебя. Заберешь вещички и переедешь. С сегодняшнего дня ты живешь со мной.
Открывает рот, хочет что-то сказать. Зеленющие глаза метают молнии.
Строптивая девочка. Норовистая. Этим и цепляет. Нежная, но характер есть. И меня это подкупает, прельщает. Нравится, как губы язычком облизывает.
Я бы опять ее здесь разложил, но время не терпит.
— Так сразу… Дай мне немного времени. Я же сказала, что согласна.
Хитрая зараза. Писец. Ей, видать, кажется, что она мне еще и одолжение делает. Глупышка.
— Я не бросаю слов на ветер. Аврора. И послаблений от меня не жди.
Не солгал ни единым словом. Мне чужда жалость. И все же именно сейчас я совершаю невозможное. Иду на определенный шаг. Даю шанс куколке.
Да. Жестко. Но. Слабаков проворачивает в жерновах и выплевывает кровавым сгустком. И если девчонка слаба, ну что же…