Бросили в карцер подыхать в холоде на бетоне.
Карцер для зеков — это просто закуток, где воняет испражнениями с забитого толчка и безысходностью. Встал на второй день. Не подох. Лупил по стенке, сбивая в кровь костяшки, убивая в себе чувство боли, уничтожая себя прежнего.
Как я и сказал Авроре. Не делай добра — не получишь зла.
Что-то в этой фразе есть.
Даже сейчас воспоминания заставляют все внутри полыхнуть.
Отец спиной ко мне стоит, а я, пацан, неподалеку ошиваюсь, пока предок с незваными гостями базарит.
— Дима, смотри, по любому земля уйдет к нам. Продай и свали. Не гневи уважаемого человека…
— Во-первых, я Дмитрий Иванович и панибратства не терплю. Во-вторых, за цену, которую предлагает ваш новоиспеченный депутат, мы даже комнатушку не купим в коммуналке, а это земля, которую прадед еще мой вспахивал.
— Ты, доктор, борзый больно. Наш пахан такого не терпит. Кощей сказал отдать. Ты подумай. Часики тик-так. Баба у тебя красивая, пацан. Нехорошие вещи могут произойти.
— Вы своему сказочнику передайте, что я за нормальную цену землю отдать готов. Вот именно, что у меня семья и я их на улицу не выкину.
— Лады…
Бритоголовые придурки сваливают на навороченной тачке, а я к отцу рвусь, ору как бешеный:
— Ты им уступил?! Почему сказал, что землю отдашь?! Наша она!
Смотрит на меня, прищуривается.
— Отсрочку я выбил, сынок, подумать нужно, понять, как на этого Караулова управу найти… Не отдадим. Найдем выход. Время нужно.
А его, этого времени, не оказалось. В ту же ночь дом наш спалили. Отец меня полудохлого вытащил. И помню, как я в соплях и с кашлем, казалось, легкие выплевывал.
— Все, Ваня. Терпи.
И его силуэт на фоне смога, гари и ночи беспробудной, темной. Хватаюсь за майку, когда уйти хочет.
Не понимаю ничего, смотрю в бледно-голубые глаза.
— Отпусти, сын. Маша в доме осталась. Мать нужно вытаскивать.
И я киваю. Говорить не могу. Выхаркиваю дым. Только и делаю, что тупо смотрю, как отец в дом полыхающий входит за матерью и крик ее слышу страшный, когда все рушится.
Жизнь моя так обрушилась.
А дерево… оно вообще горит хорошо.
Привык купаться в людских пороках. Многое повидал, прежде чем купола на спине набить. А потом так же с маха все перечеркнул. Без особых раздумий. Рванул в новую страну.
Русская мафия везде сильна и ниточки далеко идут. Здесь, в Америке, тоже синдикаты есть, разные. Много кланов. Начиная от якудз и заканчивая той же русской братвой. Зубастые твари со своими кодексами. Теневая иерархия со своим сводом правил.
Здесь правят сильнейшие и вот почему я доверил защиту куколки Палачу. Единственный кореш, с которым оказались на новой земле. Монгол. Долг жизни у него передо мной, а по факту пару раз меня он уже спас. И не соскочил. Идет со мною вровень. Бок о бок, но все же врозь. Нет лучше убийцы, чем представитель особой братии с тату на виске, и я доверил ему защиту Авроры.