Злюсь на себя и на куклу. Двигаю в сторону выхода.
— Я… выбираю тебя…
Дрожащий голос и такая обреченность в интонациях…
— Твою, а!
Выдыхаю в сердцах, и водитель бросает опасливый взгляд в зеркало заднего вида, а я замечаю. Я все чую. Иначе бы не дожил до своих годиков.
Смотрю на часы. Циферблат указывает, что до назначенной мною стрелки минута.
Пунктуальность стала определенным проявлением стремления к тотальному контролю.
— Босс. Мы на месте.
Раздается голос водилы. Тютелька в тютельку подъехали.
Хищно улыбаюсь, выхожу из тачки на стрелку. Мне есть что перетереть с лидером нового в наших краях синдиката.
Здесь я хозяин. Город мой. А вот новички борзеют. Можно побазарить пока мирно, а там уж как карта ляжет.
Аврора
Как только за Иваном закрывается дверь, принимаюсь поправлять одежду, дрожащими пальцами приглаживаю волосы, возвращаю себе привычную осанку и уверенной походкой выхожу из кабинета, прохожу через зал и вдруг мне кажется, что я могу сбежать.
Глупая мысль, но сердце пропускает удар и, оказавшись на улице, я стремительно мчусь куда глаза глядят в желании оказаться где угодно, только подальше от всего, что меня окружает.
Подпрыгиваю, когда жаркое дыхание касается самого уха:
— Далеко собралась, мисс Майз?
Вздрагиваю, в этом глубоком, жутковатом, низком голосе с особым звучанием явственно ощущается угроза, которая вынуждает остановиться и выдохнуть:
— Нет.
Отвечаю все же четко и поворачиваю голову в намерении с гордостью встретить взгляд Монгола, но неожиданно мужчина оказывается ко мне слишком близко и приходится запрокинуть голову, чтобы не упираться взглядом в широкую грудную клетку с бугрящимися мышцами, обтянутыми неизменной черной тканью.
— В машину сядь.
В голосе Монгола приказ. Не просьба даже, нет учтивости подчиненного, а стоит поднять взгляд, как сталкиваюсь с карими глазами с зеленоватой примесью. Пугает этот взгляд, шпарит. Опять меня окатывает его неприязнью. Я ее каждой порой на коже чувствую и волосы на загривке дыбом становятся.
Делаю шаг назад.
Мгновение и крепкая рука сжимается на моем локте несильно, но ощущение, что захочет — раздробит кость.
— Не провоцируй.
Голос у него необычный, вернее, акцент, есть гортанность произношения и взгляд глубокий, злющий, а лицо необычное, красивое, хоть и черты резкие, кожа ровная, бронзовая.
— Послушай, твой хозяин…
Улыбается хищно, сверкающая белизной улыбка заставляет сглотнуть.
— Забавная. У меня хозяев нет.
И от каждой буквы веет мощью, силой, уверенность в своем слове. Чуть голову ко мне наклоняет, а я шрам на смоляной брови, прикрытый чернилами тату, даже рассмотреть могу.