— Я стал тем, кем стал, Рори, потому что предпочитал действия, пока другие раздумывали. Без оправданий. Без всяких отступных речей. Я непрост. Жизнь била и научила включать ответку.
Ты стала помутнением. Единственное, о чем мог думать при виде тебя, это о твоих раскинутых ногах. Говорю как есть. Ты можешь кричать, что это все неправильно и что нужно иначе, но со мной иначе не будет, Аврора.
Очерчивает изгиб моих губ, а я поддаюсь на эту странную игру, тело горит. Иван слишком искушен, решителен и этот мужчина знает, чего хочет и берет все, что ему нужно, не спрашивая.
Щекочет своим огненным дыханием мое лицо, смотрит в глаза, не моргает и в такой близи его глаза могут слиться по цвету с белком, если бы не черная кайма по контуру.
— Всего лишь игрушка, Иван…
— Я захотел тебя на раз, как одну из многих, конвейер, детка, но ты выбилась из общей массы. У меня пунктик. Никаких повторов, но тебя я хочу снова и снова.
Хочу отвернуться. Тело горит от всего того, что происходит между нами.
— Не смущайся, от меня не стоит ждать высокопарной хрени. Правда, как и все в этом мире, проста в подаче.
— Но я ведь женщина, Иван, нам нужны чувства, их проявление.
— Я тебя хочу, Аврора. Чем не чувство? Причем постоянно. Ты нужна мне. Хочу чувствовать тебя рядом, вдыхать твой брусничный запах. Я мужик. И мне нравится в тебе все, от ногтей до кончиков золотых волос. И чувства у меня завязаны на сексе. Со мной так.
— Твои слова ранят, Ваня, кажется, что ты воспринимаешь меня просто телом, с которым приятно забавляться.
Слезы опять обжигают глаза, хочется что-то возразить, обвинить, но Иван никогда ничего не обещал, кроме защиты от мира, в который он же меня и втянул.
Пытаюсь его оттолкнуть, чтобы убежать в ванную, закрыться, побыть одной, вдали от непонятного мужчины.
— Даже не думай. Не выпущу.
Ощущение своей беспомощности прожигает до костей.
Я в его власти. В его руках. И рядом, пока он меня хочет.
Резко хватает мое лицо и сжимает, а я от боли охаю.
Такое ощущение, что меня о стену прикладывают, когда вжимает в литую грудь, обнимает меня, заставляет уткнуться носом в широкую шею и вдыхать острый аромат его тела, который кружит голову.
— У меня все предельно просто. А тебя, Аврора, я из своих рук не выпущу. Моя потому что. Слова — это всего лишь слова, поступки говорят о реальном раскладе.
Накрывает мои губы, целует жестко. И его губы, руки, они мне говорят куда больше, чем скупые слова мужчины, закаленного непростой жизнью…
— Одевайся, куколка. Мы все-таки едем с тобой в клинику моего знакомого. Сегодня тебе назначено, только тема осмотра изменилась.