Целую ее пухлые губы, пью дыхание и на языке ощущаю брусничную сладость.
Порву всех. За нее, за нас. В ней мое семя дает плоды и это правильно.
Это самое правильное, что было в моей жизни. И право на свое я готов вырвать у самой смерти.
Сильнее впиваюсь в податливые мягкие губы, пальцами сжимаю, ласкаю, прохожусь по ребрам, очерчиваю тонкую талию.
- Бесовка зеленоглазая, — скорее, себе, чем ей.
Отдается, цепляется и запрокидывает голову.
Все в ней наполнено жизнью, в то время как я сама смерть.
Аврора
Лежать обнаженной рядом с мужчиной, слышать биения его мощного сердца, чувствовать тяжесть сильной руки на бедре — все это для меня странно.
У нас с Иваном все сложно. Быстро как-то. Мне бы дернуть стоп-кран, остановить этот поезд, сойти уже никто не даст, я понимаю, но хотя бы нужно время, чтобы все понять, прочувствовать.
— Ты как?
Спрашивает и отводит прядь с лица, а я поднимаю взгляд и рассматриваю Каца.
— Если ты про физическое состояние, то все более чем хорошо. А если о моем душевном, то… не знаю. Я ничего уже не понимаю. Ты мне всю жизнь вывернул наизнанку.
Приподнимает бровь.
— Я по-другому не умею.
— Это я уже поняла, но…
— Что?
— Я бы хотела узнать тебя Иван, понять, прочувствовать…
— По-моему, ты только что очень хорошо и со всей глубиной прочувствовала меня.
Краснею и отвожу взгляд
— Я не об этом…
— О чем же?
— Мужчина ухаживает за женщиной, они общаются, познают друг друга, нужно время для сближения.
— Что сейчас мешает?
— С тобой сложно, я не понимаю своей роли рядом с тобой, не знаю, чего ожидать и…
— Твоя роль — быть моей женщиной. Стонать и кричать подо мной, наслаждаться и радовать мой взор своей красотой и родить моего ребенка.
— А еще молчать и не выносить тебе мозг, так?
Ухмыляется.
— Вряд ли выдержишь такую экзекуцию. Тебе только дай языком потрещать.
Хочу отстраниться, подрываюсь, но он переворачивает меня на лопатки и опирается подбородком о свой кулак, а вторую руку кладет мне на живот, не дает ускользнуть, смотрит, изучает.
- Не стоит обижаться, куколка. Ты меня умиляешь своей болтовней, неожиданно обнаружить в игрушке столько ума….
Ласкает горячими пальцами мой плоский живот, проводит по выемке, и его большая горячая рука действует расслабляюще на мышцы, а по коже бегут мурашки.
Опять смотрит мне в глаза и произносит хрипловато:
— Просто прими меня. Я не жалею, что выбрал тебя из тысяч других. Как видишь, я никогда не ошибаюсь. Мне не нужно тратить месяцы в холостую на конфетно-букетную ересь, чтобы с маху осознать, что в руки попалась та, что мне нужна.
Подушечки пальцев скользящим движением поднимаются к груди и выше к ключицам. В потусторонних глазах бьются страшные чувства, он пугает своей решительностью и в жестах, и в словах.