Неожиданно осознаю, что дрожу, опять трясусь от пережитого. Поднимаю глаза на Палача, ловлю его взгляд, все такой же острый и дикий.
Он разворачивается, чтобы уйти, а я произношу тихо в отчаянии:
— Постой…
Останавливается как вкопанный, поворачивается ко мне спустя долгое мгновение, делает тяжелые шаги в мою сторону, заставляет прильнуть к окну спиной, кладет огромные ладони по обе стороны от меня, загоняет и наклоняется настолько близко, что я улавливаю агрессивный запах мужчины, смешанный с дождем.
Наверное, если кто-то увидит нас с улицы, подумает, что Палач решил заняться своей игрушкой. Слишком интимно, слишком близко мужчина ко мне сейчас находится.
Нависает, продавливает, а у меня спина горит, как если бы на меня смотрели со стороны, наблюдали с улицы.
— Объясни мне, что происходит? — шепотом, голос дрожит.
— Ты теперь моя. Для всех я тебя оприходовал еще в палате. Не сдержал буйного нрава.
Проговаривает так, что у меня глаза закрываются от отчаяния.
— Мне и моему малышу что-то угрожает?
Поднимает руку и зарывается пятерней мне в волосы, заставляет прогнуться в спине.
— Да.
— Что же делать?
— Просто не зли меня.
— Я не…
— Могу наломать дров, если не захлопнешь рот и не перестанешь меня выводить.
— Не запугивай меня.
– Не борзей, куколка. Будь хорошей девочкой и не лезь ко мне лишний раз.
– Ты будешь мстить?
— Месть давно стала смыслом моей жизни, Ава.
Прикрываю веки…
— Ты зовешь меня именем, которым называют только близкие, почему так сокращаешь?
— Мне так нравится.
— Это не ответ.
— Единственный, который от меня получишь.
— Ты странный.
— Не более чем любой другой, кто носит клеймо палача.
— Я хочу, чтобы люди, убившие Ивана, понесли наказание.
Кивает и в глазах приговор.
Его спокойствие, острый взгляд и поддержка делают свое дело, я опять ломаюсь, слезы текут градом.
— Что мне делать, Монгол? Как жить дальше? Как справиться?!
Хмурит брови, на секунду глаза словно стекленеют, и мне кажется, что тот, кто носит клеймо палача, сейчас думает о своем.
— Я не знаю. Ответа у меня нет. Хотя… Просто, живи, Ава, этого хотел Иван. Его уход — залог твоей безопасности. Он всегда умел обвести вокруг пальца суку-судьбу. Жизнь за жизнь, кукла. Он отдал свою за сына.
— Я хочу, чтобы те, кто отняли его у меня, заплатили сполна.
Мужчина как-то странно смотрит, сжимает губы и выдыхает:
— Не лезь в это. Всего не расскажу. Единственное, что ты должна знать. Ты и ребенок брата в безопасности.
— Но какой ценой?!
Начинаю рыдать, захлебываюсь. Вспоминаю все и теперь понимаю, что Иван знал, что у него нет ни шанса. Его смерть стала моим спасением.