Его голос наполнен чувственными интонациями, а белесые глаза внимательно следят за моей мимикой. Он принял решение. Оно неоспоримо.
Прикусываю губы и переминаюсь с ноги на ногу. Бросаю затравленный взгляд в сторону двери. Когда он меня не касается, я опять думаю, что это все страшный сон и единственное верное решение — побег.
Я должна бежать со всех ног, спрятаться и…
А куда бежать?!
До первого охранника и спровоцировать зверя?!
Разум подает верные мысли, но вот тело работает на инстинктах, которые берут верх. Это выше моих сил, страхи побеждают, я срываюсь с места. Делаю резкое движение в сторону двери.
Иван нагоняет за пару мгновений. Преграждает мне путь. Еще одно по кошачьи грациозное движение, и я лечу на стену, а он сжимает мое лицо за подбородок.
Кровавый словно состоит из огня, в то время как я сейчас ледяная.
— Не в этот раз, Аврора. Хватит! Набегалась.
В этом слове слышится щелчок хлыста, а во взгляде злость лютая.
— Произошла ошибка, я не знала, на что соглашаюсь! Правда! Я никогда подобным не промышляла!
Мой голос ломкий и слабый. Я замираю, когда Иван начинает одной рукой расстегивать пуговицы на своей рубашке, особо не реагируя на мой лепет.
— Это не отменяет факта твоего нахождения здесь и не освобождает от ответа.
Разжимает руку, а я остаюсь стоять, во все глаза слежу за его манипуляциями с пуговицами.
Безжалостный. Бескомпромиссный и… О, боже…
Когда сорочка слетает с его тела, в очередной раз за этот вечер у меня подгибаются коленки. Если бы я пила хоть что-то действительно крепкое, могла бы списать свое состояние на помутнение рассудка, но я со вчерашнего дня на вонючем кофе из автомата…
У Каца идеальный сухощавый торс с ровными линиями бугрящихся мышц. Он не похож на того, кто тягает железо, наращивая мышечную массу, также в нем отсутствует жеманная манерность мужчин-моделей, у которых за красивым фасадом скрывается пустота.
Передо мной человек, награжденный природной силой, настоящей животной харизмой, он пригибает к земле одним своим грозным видом.
И я засматриваюсь на рельефы, без вязи татуировок, но с бесчисленными неровностями. Его смугловатая кожа испещрена следами зарубцевавшихся ран.
Есть рваные и идеально ровные шрамы.
Это сильное, мощное тело кромсали…
Иван не из тех, кто прикрывается телохранителями, он всегда в пекле. Иначе откуда все это?
Странность ситуации в том, что сейчас, замерев в такой близости от мужчины, вдыхая аромат вереска и чего-то еще тягучего, мускусного, я дурею от своих чувств, засматриваюсь на отметины…
Что же Иван пережил? Через что пришлось пройти, чтобы так заматереть?