Жизнь все равно продолжалась. Ястребы стояли в дозоре, волки ходили на охоту, буйволы готовились к встрече. Пилигрим ходил из клана в клан, терпеливо уделяя внимание каждому, кто обращался к нему с непростыми вопросами. Даже непоседливым детишкам. Он собирал их вокруг себя, усаживал в круг и рассказывал им увлекательные истории об Ашваруме. И взрослые, и дети слушали его, затаив дыхание, с трудом представляя великолепные замки и дома из камней, путешествия по морям и далёкие страны.
В сознании людей просыпались спрятанные знания их предков, но они растеряно не могли извлечь их, оформляя это словами, не могли понять, что с ними происходит и как теперь этим распоряжаться.
Не только Фанфарас, но и Тембот с Рагнаром, вели бесконечные беседы и споры, выслушивали людей, давали им советы, проникаясь проблемой каждого, подбадривая и вселяя надежду. Они уже ощущали, что не вернуться к прежним устоям, а сложить новые без присутствия остальных племен пока не получалось.
Сама Кей виделась с Рагнаром всего несколько раз и то мельком, бросив друг на друга короткие полные нежности взгляды. Рагнар чтил законы клана волков, уважал слова Акая, заставляя себя пока избегать вигвама любимой женщины.
Прошло всего десять солнечных дней и в селение тимереков прибыли первые гости. Это были арабеки. Синеокие люди, которые сдержано улыбались, с любопытством разглядывая одежду и жилища своих побратимов. Племя арабеков расположилось рядом с селением. Тимереки гостеприимно проявляли участие и помощь в обживании нового места.
Следом за ними явились легалоты. Старый вождь, у которого седеющие огненные волосы были заплетены в две длинные косы, низко поклонился Темботу и встретившему его Фанфарасу.
– Моя дочь, Эсера, поведала нам историю битвы со злом, – неторопливо проговорил он. – Пелена спала с наших глаз. Я преклоняюсь перед вашей смелостью и отвагой. Наши племена никогда не враждовали, поэтому в лице легалотов вы найдете верных друзей. Я с нетерпением жду совета вождей.
Все прибывшие племена располагались неподалеку друг от друга. К ним присоединились миасары и диамасы.
Сбитое с толку племя шагауров явилось под конвоем пилигримов. В их испуганных желтых глазах читалось столько страха и отчаяния, из забитых трусливых воришек, вечно помыкаемых злом, они превратились в наивных, растерянных и брошенных детей, хотя этот образ больше поддерживал их невысокий рост и природная щуплость.
Самыми последними, сопровождаемые все теми же верными пилигримами, явились остатки бандерлогов. Большинство красноглазых воинов полегло в битве с тимереками, при освобождении Рагнара. Оставшиеся несколько десятков мужчин, женщин и детей шли, понурив головы. Им было тяжелее всего. Они помнили причиненное ими зло, но не понимали, как сами могли творить подобные жестокости. Это были изверги по принуждению. Зло, потешаясь над ними, полностью руководило их сознанием и поступками. А теперь стальная хватка руководящего зла исчезла, оставляя их в растерянности и наедине со своей совестью. И для них это были сплошные муки, что заставляло их женщин и остатки воинов падать перед тимереками на колени и молить о прощении.