Как и в первый раз, когда она приходила за помощью, Мариэль тихо вошла в зал и шум снова стих как по волшебству. Но сегодня была немного другая ситуация, тогда это было крайне важно, а сейчас она растерялась, когда все взоры обратились в её сторону.
— Что-то опять понадобилось? Говори, наконец! — лорд нахмурился. Он до сих пор ещё толком не знал о результатах лечения и давно не видел сына, это его раздражало.
— Да, очень нужно, — Мариэль застенчиво улыбнулась, — Очень нужно, чтобы через месяц вы, лорд Ламарк, устроили на честь Вааса большой праздник. Он лично будет в банкетном зале принимать гостей, а вы лично вернете мне и моему брату свободу.
— Ты … ты хочешь сказать, что он выздоровел? Полностью? — старый лорд вскочил от волнения.
— Да, да, да! Он снова видит, разговаривает и смеётся, его кожа выросла заново. За этот месяц он восстановит утраченные навыки и отъестся.
— Я хочу немедленно видеть своего сына!
— Не выйдет! — Мариэль машинально заслонила собой дверь. — Вы заденете его гордость мужчины и воина. Дождитесь, и он сам спустится к вам. У вас есть время на подготовку. Сделайте это как вы любите — помпезно и с размахом! — настойчивость в её взгляде и уверенность в голосе, всё-таки убедили мудрого лорда прислушаться к словам девушки. Он подождет. Конечно же. Если это нужно для любимого сына.
Само собой, они не хотели, чтобы она слышала их разговор, потому что как только она вошла Ваас с Джоном тут же замолчали. Мариэль подозрительно посмотрела сначала на брата, потом на молодого лорда:
— У вас завелись от меня секреты?
— Нет, ты придираешься. Я смотрю тебе нравится командовать в замке, смотри не привыкни! Уже дала указания первому лорду? А подушки нет и бросить в меня нечем, — Джон расхохотался и подмигнул Ваасу.
Мариэль покраснела от негодования:
— Что? Ничего я не командую. Ты нарываешься, Джон Брукс! Я вижу, вы тут быстро нашли общий язык.
— Обожаю, когда ты сердишься! Я вам здесь обоим очень нужен, должен же кто-нибудь вас взбодрить, влить свежую струю оптимизма. Ваасу, как и мне не хватает общения, а строгая девчонка может только неправильно пугать мужчин. Тебя и так уже все опасаются, моя маленькая синеглазая Мариэль.
— Наказание, а не брат! Тоже мне фонтан красноречия! А может, и тебя стоит меня остерегаться, острый на язык братишка? Как бы я тебе не добавила слабительного зелья в чай.
— А мы тут без тебя приоделись, Джон помог мне, — Ваас сделал жест обратить на себя внимание, чтобы прервать их спор. Для благородного охийца такой спор между братом и сестрой был непонятен и чужд, ему и в правду казалось, что они сейчас подерутся.