Он прыгает вперед, вытаскивая нож из кармана воина. Однако на этот раз он не хитрит, и Перик изворачивается, его огромная рука хлещет, чтобы ударить Джавира по голове.
Зарикс напрягается, а потом оказывается рядом, задвигая Джавира за спину и свирепо смотрит на Перика.
— Не трогай мальчишку, — рычит он, и глаза Перика удивленно расширяются. Он оглядывается вокруг, замечая множество глаз, устремленных на них обоих, а затем пожимает плечами, вскидывает руки и уходит.
Мы все на взводе, не больше, чем Зарикс. Я смотрю на него, когда он подходит ближе, мягко поворачивая меня лицом к себе.
— Что-то случилось? — бормочет он.
— Ничего.
Он смотрит на меня, но я молчу. Последнее, что ему сейчас нужно, — это услышать о том, как я беспокоюсь, что он может серьезно пострадать или еще хуже.
— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я. Учитывая, что сюда хлынуло столько воинов, я могла бы помочь в обустройстве нескольких кради или что-то в этом роде.
Он открывает рот, а затем мы оба поворачиваемся, когда кто-то начинает кричать…
Воин направляется к лагерю, его мишуа скачет галопом мимо потока браксийцев. Он бледен, и вокруг становится тихо, когда он приближается к Текару.
— Вуальди, — рычит он. — Их целая армия. По словам одного из наших часовых, они находятся менее чем в трех днях пути отсюда.
Текар кивает, отправляя воина в лагерь отдохнуть и освежиться. Затем он поворачивается к Зариксу.
— Похоже, ты был прав, — цедит он сквозь зубы, и Зарикс просто кивает, его взгляд скользит по лагерю.
Мы стоим на небольшом холме, и отсюда видна большая часть лагеря. Воины Дексара в настоящее время устанавливают кради, чтобы им было где спать, и мы наблюдаем, как последние из целителей покидают свой кради, переходя к новому, который более тщательно охраняется в центре лагеря.
— Мы должны перевезти женщин и детей в самый безопасный кради. — Зарикс смотрит на меня, и я, прищурившись, смотрю на него. Если он попытается отослать меня от себя, я заставлю его пожалеть, что он передумал.
Уголок его рта приподнимается, когда он изучает мое лицо. Я складываю руки на груди.
— Скажи мне, что ты не будешь пытаться отослать меня, — говорю я.
Он долго колеблется, а затем, наконец, резко кивает мне, хотя я вижу, чего ему стоит уступка.
— Я позволю тебе вернуться к работе, — говорю я, и он наклоняется, касаясь моих губ своими. Мои щеки пылают, когда кто-то свистит, и я отстраняюсь, чтобы сердито посмотреть на Джавира, который одаривает нас щербатой улыбкой.
— Ты выглядишь счастливее, — говорю я, когда мы возвращаемся к нашему кради.