– Господи, да что ж за жизнь-то такая у вас здесь, – устало выдохнула я. – Брану нужно сказать о ребенке. И мне кажется, что она его дочь. Поэтому Шэриза не оставляет его в покое и хочет сказать именно это ему во сне.
– А если нет, Кэтрин! Если не его? – графиня отчаянно ухватила меня за руку. – Да и как теперь-то говорить ему? Столько времени прошло. Он же еще больше возненавидит меня! За то, что правду сразу не сказала и скрыла такое! Нет, это смерти подобно будет для меня. Я не могу так!
– Он будет сердиться, это правда, и вы должны быть готовы к этому. Но я вам обещаю, что помогу вам наладить с ним отношения. Но это…, – кивнула я на малышку, – так нельзя. Вы сами знаете.
– Да знаю я, – графиня быстро смахнула слезы, побежавшие по щекам.
– Единственное, что хочу у вас попросить. Не говорите о том, что любовником Шэризы был Ральф. Он помог вашему сыну очень после ее смерти, возможно так пытаясь загладить свою вину перед ним. У них близкие дружеские отношения, и я сама видела, что Ральф переживает за Брана. Я не говорю, что он не виноват. Но на данный момент, будет лучше, если Бран не будет знать о том, что любовником Шэризы был Ральф. Просто скажите, что видели ее с каким-то мужчиной. Если уж он спросит, в чем я лично сомневаюсь.
– Ну а если она не его дочь? – тихо спросила графиня.
– Тогда она дочь Ральфа. Девочка должна быть рядом с отцом. Вы ведь это понимаете.
– Кэтрин, ты можешь все это сказать за меня? Я не смогу, правда! – графиня с таким отчаянием смотрела на меня, что я едва не завыла, понимая, что говорить о таком с Браном мне страх как не хочется.
– Ваша светлость, я уже проснулась, – раздался тоненький голосок из детской, и мы перевели взгляд на малышку.
– Ты моя хорошая, – улыбнулась ласковой улыбкой графиня. – Сейчас придет твоя няня и поможет тебе одеться, а мы подождем тебя.
– Как скажете, – ответила девочка, вставая с кровати и потягиваясь.
Спустя несколько минут, в течение которых нянька одевала Нурабэль, мы с графиней стояли молча, погруженные каждая в свои мысли. Когда девочка выпорхнула к нам в коридор и покружилась вокруг себя, демонстрируя красивое зеленое платьице, графиня сказала, представив меня малышке:
– Это Кэтрин, жена моего сына. Ты помнишь, я показывала тебе его портрет.
– Тот красивый молодой джентльмен, картина которого висит у вас в кабинете? Помню, конечно, – девочка улыбнулась одним уголком губ и в этот момент я поняла, что мне даже спрашивать у Брана ничего не надо, я и так видела перед собой маленькую копию своего мужа, только женского пола, и почему графиня не замечала такое очевидное сходство этой малышки со своим сыном, я не представляла себе.