– Кэтрин отведет тебя в сад и познакомит с ним, – кивнула графиня Нурабэль.
Девочка смело взяла меня за руку и подмигнув графине пошла за мной на улицу, где в саду Бран разговаривал с конюшим.
– А ты красивая, Кэтрин, – вежливо сделала мне комплимент малышка.
– Спасибо, – неуверенно проговорила я, смотря на то, как Бран поворачивается в нашу сторону.
Когда мы подошли ближе я осторожно проговорила:
– Бран, это Нурабэль…, – замолчала я, не зная, как говорить о таком мужчине.
Бран стоял нахмурив брови и смотрел на девочку, которая смешно прищурив один глаз смотрела снизу вверх на него.
– А вы в жизни еще красивее, чем на картине, – наконец проговорила девочка. – Только грозный какой-то. Улыбаться-то хоть умеете?
– Бран, – тихо прошептала я, дернув его за рукав.
Мужчина словно пришел в себя от моего жеста и присев на корточки подле Нурабэль, улыбнулся, проведя пальцами по ее длинным волосам.
– А где ты видела мой портрет?
– Ну как где? У ее светлости в кабинете. Она часто мне о вас рассказывает. Вы ведь ее сын? Она вас очень любит, – девочка сделала реверанс, словно отдавая дань уважения Брану. – Ух ты, какой хорошенький! – Нурабэль перевела взгляд на жеребенка, который пасся в стороне, – а можно его погладить?
– Конечно, иди, – Бран кивнул головой и когда девочка вприпрыжку ускакала, медленно повернулся ко мне и проговорил, покачав головой, – этого не может быть! Так не бывает, Кэтрин! Эта девочка…она моя дочь?
Смотря на мужчину, я обняла его за шею и поцеловала легонько в губы:
– Да, эта прекрасная малышка – твоя дочка. Она родилась тогда, но графиня, желая уберечь тебя от еще большего потрясения, взяла на себя такую тяжкую ношу. Она не знала, как бы ты воспринял, если бы… – я замолчала и опустила глаза.
– Если бы я узнал, что у Шэризы был роман с Ральфом? – спокойно проговорил Бран и я удивленно посмотрела на него.
– Так ты знал! – воскликнула я.
– Знал. Когда он меня тогда на границе остановил и между нами завязалась драка, он в сердцах прорычал мне, что так же любил ее, но в отличие от меня заканчивать жизнь самоубийством не собирается. Мы долго с ним говорили тогда и мне многое что стало понятно. То, как она металась между нами двоими, не в силах выбрать, то, почему я ее не чувствовал так, как это бывает в паре вервольфов, у которых есть любовь, да и вообще многое понял. Но понять и принять – это разные вещи, поэтому я и истязал себя эти три года, пытаясь выйти к чему-то, что дало бы мне силу создать новую семью и начать заново верить женщине, – задумчиво проговорил Бран, наблюдая за Нурабэль. – Но дочка. Кто бы мог подумать! Мать столько ее скрывала. Хотя, в этом ведь есть отчасти доля и моей вины. Не будь я так жесток с ней последние годы, она может и сказала бы мне правду. А так… Ну что, Кэтрин Рэнгволд, – Бран повернулся ко мне и приобнял за талию, – готова ты стать матерью для моей подросшей дочери? Не спугнет это тебя?