Я непонимающе на него посмотрела, но когда другая дверь открылась и на арену вышел огромный, светло-серый волк, спокойно приближаясь ко второму, меня осенило.
– Они драться будут? Бран и этот осужденный? – с ужасом спросила я.
– Да. Пока один не убьет другого, – спокойно ответил Ральф.
– Вы в своем уме? – прошептала я, наблюдая за тем, как волки, прищурив глаза, словно оценивают силы друг друга.
– Таковы правила. Приговоренный может выбрать либо смерть сразу, либо же ему дается шанс. Он может принять участие в битве с другим вервольфом. Если он победит, то ему даруют жизнь.
– Но при чем здесь Бран?
– Он последние три года занимает место палача, с которым должны драться те, кто пытается выжить.
Я ничего больше не могла сказать, поскольку та картина, которая начала разворачиваться перед моими глазами, просто лишила меня дара речи. Два кровожадных, огромных волка стали бросаться друг на друга с такой жаждой смерти, или жизни, я даже слова правильного не могла подобрать, что мне казалось, еще чуть-чуть и эти стальные прутья, которые защищали присутствующих, не выдержат и рухнут. Злобные, оскаленные морды, с которых уже капала не слюна, а кровь, поскольку они наносили такие раны друг другу, что смотреть было страшно. Шерсть клочьями, рычание и сверкающие, полные дикой злобы глаза, все это смешалось передо мной в одну смертельную картину, на которую я уже спустя минут десять не могла смотреть. Поднеся руки ко рту, я окинула взглядом присутствующих, которые с таким же зверским огнем в глазах взирали на то, что здесь происходило. Когда уже не в силах больше наблюдать за всем этим, я сделала шаг назад, но Ральф больно ухватив меня за предплечье зашипел мне на ухо:
– Смотри, Кэтрин. Ты должна понимать, где и среди кого ты теперь живешь. Примешь все это – тогда только найдешь здесь дом.
Судорожно сглотнув, я, сотрясаемая мелкой дрожью, смотрела до тех пор на все это, пока в какой-то момент черный волк не пропустил выпад серого, который в тот же момент впился ему в глотку и повалив на землю держал его так, сжимая свои стальные челюсти до тех пор, пока тот, не издав последний вдох, затих.
– И так три года. Один за одним. Он лучший из вервольфов, которых я когда-либо видел в бою, – проговорил мне Ральф на ухо, явно испытывая удовольствие от увиденного и гордость за Брана.
Смотря на волка, которым сейчас был Бран, я выдернула свою руку из ладони Ральфа и высвободившись пошла к прутьям. Не знаю, что хотел мне показать Бран и что он хотел сказать этим всем. То ли он, как сказал Ральф, хотел приучить меня к тому, что теперь должно было меня окружать, то ли он просто хотел напугать меня. Но, несмотря на весь тот ужас, который царил всего мгновение назад на арене, я сделала свой вывод и, поэтому, подойдя к решетке опустилась на колени подле нее и тихо позвала: