– Бран.
Волк недовольно вздернул голову и повернулся ко мне своей окровавленной мордой. В зале воцарилась тишина. Было такое ощущение, что все эти существа слышали в этот момент бешенный стук моего сердца.
– Ты что, с ума сошла? – Ральф хотел было оттащить меня от клетки, но я так от него отпрянула, что он оставил эту затею.
Я протянула руку сквозь прутья и снова позвала волка, который недолго думая медленно двинулся ко мне, скаля свою пасть и явно желая хватануть за нее своими длиннющими, белыми зубами. Я находилась в каком-то ступоре, поэтому совсем не ощущала страха перед ним и когда он подошел так, что с легкостью мог даже за горло меня схватить прямо через прутья, то осторожно погладила его нос, стирая с него капли крови.
– Ты три года пытаешься умереть здесь, – прошептала, глядя в пронзительные глаза волка. – Что ж ты делаешь, волчара? – я провела осторожно пальцами по мокрому носу ощутив горячее дыхание на них.
Волк стоял так не двигаясь пару минут, пока я гладила его жесткую шерсть, затем развернулся и пошел в направлении тех дверей, из которых и появился до этого. Я же еще так просидела на коленях какое-то время, глядя на поверженное другое, не менее кровожадное создание, которое так отчаянно боролось всего несколько минут назад за свою жизнь.
– Пойдем, Кэтрин, – услышала я над собой голос Ральфа, который помог мне встать и повел прочь из этого адского места, именуемого ареной смерти.
Поднявшись в зал, я молча села за стол, не обращая внимания на взгляды, которые бросали на меня члены клана. Что-то рядом мне говорила Рамина, что-то Ральф, но я их совершенно не слушала, погруженная в свои мысли. Потом к нашему столу подошла Вильера и сказала мне:
– Бран останется у меня сегодня. Он просит тебя ехать домой.
Отрешенно окинув всех взглядом и встав из-за стола, я направилась к выходу, гневно отказавшись от помощи Ральфа. Выйдя на улицу, села в экипаж и отдав кучеру указание ехать домой уставилась в темное окно, в котором лишь иногда мелькали фонари. Как только экипаж остановился у особняка, я вышла и направилась в дом, на ходу стаскивая с себя шляпу и пытаясь расшнуровать корсет, поскольку мне совершенно нечем было дышать. Уже в дверях поняла, что мне становится плохо. Когда Люсиль открыла двери и с ужасом воскликнула что-то, я рухнула без памяти на ее руки.
Очнулась я от резкого запаха какого-то вещества и судорожно вздохнув открыла глаза, резко сев на кровати, закашлявшись при этом. Рядом сидела Люсиль с пузырьком и с беспокойным видом смотрела на меня.
– Слава богу, вы очнулись, – выдохнула она, ставя пузырек на стол. – А то я уже думала лекаря звать.