Поднимаю на него глаза, пытаясь понять, что творится в его душе, но тщетно. Ласковый, любящий, полный страсти и нежности взгляд исчез, и передо мной снова маска, лишённая эмоций. Почти такая же, как тогда, когда он сказал о том, что знает про злодеяния Игоря.
«Именно поэтому я хочу, чтобы ты уехала». Эти слова Андрея отрезвляют, как пощёчина, выводя меня из мира грёз и надежд в суровую реальность. О чём я только думала? О какой любви может идти речь, если он меня не только предал, но и помогал Игорю со мной расправиться?
Вскакиваю с места, хватая свою сумку, однако почему-то не ухожу. Смотрю на Андрея, пытаясь заставить себя его ненавидеть, но чувствую лишь душевную боль и опустошение. Медленно плетусь к двери и, зажмурившись на секунду, начинаю возиться с дверными замками.
– С тобой всё хорошо?
Андрей берёт меня за плечи и разворачивает к себе. Взгляд странный, прищуренный, и в нём даже проскакивает некое подобие тревоги. Впрочем, нужно прекратить себя обманывать. Скорее всего, мне просто кажется. Ведь, как оказалось, я совершенно, абсолютно ничего не знаю про этого человека.
– Хорошо? – сбрасываю с себя его руки и неискренне усмехаюсь. – Нет, Андрей, не хорошо! Даже не нормально и не плохо! Всё ужасно! Что может быть хорошего в том, что твой брат пытался меня покалечить и упрятать за решётку только потому, что я тебя люблю? Но даже это меркнет по сравнению с тем, что ты ему не только это позволяешь, но и помогаешь! Я думала ты тот самый, мой принц, единственный из всех миллиардов. А ты такой же избалованный, забывшийся от денег и власти негодяй, как Игорь.
С мольбой смотрю на Андрея, надеясь, что вот сейчас он опровергнет все мои слова, объяснит, утешит. Но он лишь покусывает губу, спокойно отвечая на мой взгляд.
– Ты даже не отрицаешь этого!
Я больше не сдерживаю слёз и, отвернувшись, нервно дёргаю за замки, спеша поскорее выбраться отсюда. Из-за дрожащих рук справиться удаётся не так быстро, как хотелось бы, и это ещё больше приближает мою истерику. Я пытаюсь уговорить себя ещё немного потерпеть, потому что не могу позволить Андрею стать свидетелем моего морального краха. Да, я определённо забьюсь в какой-нибудь тихий угол и буду рвать на себе волосы, но не здесь и не при нём.
Открываю дверь и, кинув ключи от дома Андрея на консольный столик, не оглядываясь, бегу к лифту. Ещё немного, всего несколько минут, и можно будет дать волю чувствам.
– Прости меня! Я…
Андрей догоняет меня и преграждает путь, по-детски расставив руки и схватившись за проёмы кабины лифта, чтобы не дать мне пройти. А затем с силой бьёт кулаком по откосу.