Хотя бы про то, что ему понадобилось в ученической лаборатории ночью.
— Магистр, — парень изобразил шутовской поклон.
Лииса смерила позёра придирчивым взглядом. Боги миловали, и в её молодости с ней рядом не учились подобные экземпляры. А вот Сешеньскому драконятнику нужно было сочувствовать во всех смыслах.
Как всегда дорого и по-пижонски растрепанный Коэн Бачек производил впечатление высокомерного наглеца и обалдуя. Старался производить. Надо сказать, в основном, это ему неплохо удавалось. И никаких признаков недавнего отравления, разве что волосы чуть больше обычного в беспорядке.
Лииса довольно хмыкнула. Хорош, паршивец. Любо-дорого посмотреть.
— Что скажете? — она придвинула к нему батарею пробирок в держателях и протянула увеличительную лупу.
Палица демонстративно закатил глаза и бросил, покидая лабораторию:
— Пойду проверю остальных.
Вечно-то его всё бесит.
— Профессор, — одновременно поприветствовал и попрощался с ним Бачек, удостоив того сдержанным кивком. Нэт скривился, будто откусил неспелой сливы.
Лииса только со смешком головой покачала. О чём вообще думал Марий, когда всё это затевал? Будет истинным чудом, если эти петухи не переубивают друг друга, отстаивая территорию и женщин, когда те у них появятся.
— Ну? — поторопила Олюшко парня.
— Вы ставите меня в трудное положение, — Коэн уважительно потупился, но Лииса успела заметить хулиганский блеск прищуренных глаз и ехидную улыбку.
— Если назовёшь меня «госпожа», я тебя ударю, будь уверен.
— И в мыслях не было, — вскинув вверх раскрытые ладони, выпалил он. — Я вообще не думаю, что самогон прокляли. Мы его честно за деньги купили. Втридорога, кстати. — Это он намекал на то, что услышал от Палицы про выбраковку, которую им продавали, как настоящий гоблинский самогон, надо понимать. Лииса укоризненно взглянула на него поверх тяжёлой оправы очков.
— Не прикидывайся идиотом, Коэн. Всё ты понял. Цена честная. И всем удобная.
— Да понял я, понял, — не подвёл парень.
— И помалкивай об этом.
Боевик сунул руки в карманы штанов, опершись плечом о шкаф с глубоко оскорблённым видом. Лииса с улыбкой отвернулась к столу и склонилась к злосчастным пробиркам.
— И всё же, взгляни. Заклятье от проклятья внешне отличается не слишком, но всё же это разная архитектура поля. А здесь вообще… лузпущ знает что.
— Восхищён, — хохотнул Коэн, — Думал, только отец по-гоблински ругаться умеет.
Лииса фыркнула. Что тебе известно о гоблинской матерщине мальчишка?! И о истинной силе гоблинского самогона! От которых душа разворачивалась такими забористыми руладами, что проклятья таяли на излёте, а заклятья творились сами собой.