Мысль о том, что он переоценил свои силы, мелькнула у Смирны уже тогда, когда глаза его безнадёжно и плотно закрылись. И разлепить веки у него уже не было ни желания, ни сил.
Часть 20
* * *
(Петра. Сразу после того, как она оставила злющего Смирну стачивать кулаки о каменные стены замка. Ещё не ночь, и к происходящему моменту Коэн ещё не дошёл до лаборатории, где встретит магистра Лиису Олюшко с Палицей, пробирками и злосчастной крегой)
Петра понятия не имела, как теперь отделаться от здоровенного парня, который с лёгкой руки магистра Олюшко конвоировал её в женское крыло. Куратор так и сказала, выразительно держа Коэна за мизинец знаменитым мастерским захватом, известным каждому боевику, чтобы домчал девушку и сумку до крыльца в целости и сохранности, а дальше они сами разберутся, кому куда.
Петре с сумкой, в принципе, по пути было.
До отбоя оставалось полтора часа, и предпринять хоть что-то за это короткое время едва ли было возможно, особенно под присмотром старосты четвёртого курса боевиков. Петра было подумала, что он взялся за ней ходить, как это обычно делают парни, когда девушка им особенно нравится, но этот, слава добрым богам, подобной активности не проявлял, просто часто оказывался рядом. И во время откачивания пострадавших, и когда она караулила болезного Татовича.
Остальные всё больше старались увильнуть от нагрузки, а Коэн наоборот. Вот и сейчас его широченная спина маячила впереди, с её собственной накинутой на одно плечо лекарской сумкой.
Парень был очень большим и очень взрослым. Во всяком случае, так Петре казалось. Он неспешно шёл уверенной раскачивающейся походкой, и Петра заворожено следила за ним, очарованная его скупыми и бесшумными движениями.
Следовало признать, боевики ей нравились, как могут нравиться красивые, сильные парни. На них было приятно смотреть. Их неплохо было иметь в друзьях, в конце концов они были лучшими защитниками из всех. Но нечего было и думать о том, чтоб соваться в их закрытый и совершенно безбашенный круг. Они всегда держались особенной кастой.
Все знали, влюбиться в боевика беда похуже диплома у Палицы. Потому что они никогда не влюблялись в ответ. Но зато умели зажечь своей сумасшедшей, какой-то надрывной радостью, дарить такое похожее на настоящее счастье, которым многие охотно обманывались, путая его с любовью. Парни жили во всю мощь, искренне радуясь каждому мгновению. Такова была природа боевиков. Петра подозревала в этом некий защитный механизм, укрепляющий их ауры от ежедневного разрушения опасностями и непреходящим стрессом.