Девушка сердито вцепилась в сумку, собираясь поскорее подняться наверх, рассудив, что Татович не единственный парень в академии и вообще в мире, чтоб о нём размышлять, и вообще она ещё вчера твёрдо решила о нём не вспоминать и не думать.
— Шапек! Подожди меня! Шапек! — Грася Лемжек прыгала на одной ноге, придерживаясь за стену. — Петра! — выдохнула она, восстанавливая дыхание. — Ты не поверишь! Такая удача!
Петра не сомневалась, удачного в громком голосе Граси не было ровном счётом ни грана, и, вежливо улыбнувшись, попробовала проскочить мимо. Но та безнадёжно загородила собой проход, поэтому пришлось слушать.
— Тебя ж не было сегодня, и Олюшко тебе ничего не задавала на завтра. Я узнавала! А у меня завтра музей и Лииса с антидотом, — Грася, кривясь, помахала перед лицом ладонью. Петра была вынуждена согласиться, запах у лекарства магистра был убийственный, — Но на твоё счастье… тадам! — Грася преувеличенно радостно раскинула в стороны руки, — Я вот! — она выставила вперёд забинтованную ногу, так, то Петра забеспокоилась, не свалится ли Грася с лестницы, прихватив и её с сумкой. — Ногу свернула. До завтра точно не пройдёт! — заверила сокурсница с восторгом. — Выручи, а? Проведи экскурсию вместо меня. Такая рекламная кампания пропадёт! Жаль будет! Там аж четверо желающих записались! Бланка не стала б мне врать.
«Тебе, может, и не стала бы», устало потёрла лоб Петра. А вот ей, Петре, вполне.
Музей был надёжным и стабильным доходом студиозов. Сам Сешень эту затею когда-то предложил, а все остальные с жаром поддержали. Все — это студиозусы, конечно, которые туристов в замок водили охотно. Это был единственный легальный повод и занятия прогулять, и деньжат заработать.
Если бы это всё произошло в другое, менее ужасное время, она Грасю даже слушать не стала бы. Отдавать свою очередь в музее, которая была точно перед праздником рождения Зимнего бога, когда в Ратице было больше всего бесцельно шатающихся приезжих, девушка не собиралась. В конце концов, это были её деньги! И её очередь! Которую честно определил жребий.
Татович так и сказал, глядя на бумажку, которую вытащил из банки, будто это и не бумажка была вовсе, а серая бородавчатая жаба:
— Шапек Петра? — именно так. С вопросом в конце. То ли он прежде не знал, что она с ним учится, то ли, что её Петра зовут.
На самом деле важным было другое — то, что сейчас эту честную и очень удачную очередь ей предлагали добровольно отдать!
— На что я зимой жить буду? — спросила Петра прямо.
— В замке с голоду не умрёшь, — со знанием дела заявила Грася, — Ну давай, решайся скорее, а то мне ещё назад скакать надо!